1949

В журнале Московской Патриархии была опубликована статья протоиерея Г. Разумовского, где, в частности, опубликовано свидетельство о экуменических конференциях из масонского издания “Tample”:

Нас спрашивают, почему мы вмешиваемся в споры религиозного порядка; в какой части вопросы объединения церквей, экуменические конгрессы и т. д. могут представлять интерес для масонства. В лоне наших ателье изучаются всякие доктрины, чтобы никакой априоризм не мог проникнуть в наши заключения. Все интересует нас, в чем содержится хоть какая-нибудь доля истины. Если бы даже мы попытались забыть, что масонство имеет религиозное происхождение, то все равно самый факт существования религий вызывал бы у нас постоянное старание связать единством всех смертных, тем единством, о котором мы всегда мечтаем. Проблема, выдвинутая проектом объединения церквей, исповедающих Христа, близко интересует масонство и является сродной масонству, так как она содержит в себе идею универсализма. Пусть нам позволено будет прибавить, что если это объединение стоит на верном пути, то этим оно обязано немного и нашему Ордену. Во всяком случае, при возникновении первых экуменических конгрессов вмешательство наших англо-саксонских и скандинавских братьев было определяющим и их деятельность была неустанно направлена на организацию христианского единства...

1950

В этом году была принята так называемая “Торонтская декларация”, которая отражает основные положения ВСЦ:

I. INTRODUCTION

The first Assembly at Amsterdam adopted a resolution on "the authority of the Council" which read:

"The World Council of Churches is composed of Churches which acknowledge Jesus Christ as God and Saviour. They find their unity in Him. They do not have to create their unity; it is the gift of God.... Moreover, while earnestly seeking fellowship in thought and action for all its members, the Council disavows any thought of becoming a single unified church structure independent of the Churches which have joined in constituting the Council, or a structure dominated by a centralised administrative authority.

"The purpose of the Council is to express its unity in another way. Unity arises out of the love of God in Jesus Christ, which, binding the constituent Churches to Him, binds them to one another. It is the earnest desire of the Council that the Churches may be bound closer to Christ and therefore closer to one another. In the bond of His love, they will desire continually to pray for one another and to strengthen one another, in worship and in witness, bearing one another's burdens and so fulfilling the law of Christ."

II. THE NEED FOR FURTHER STATEMENT

The World Council of Churches represents a new and unprecedented approach to the problem of inter-Church relationships. Its purpose and nature can be easily misunderstood. So it is salutary that we should state more clearly and definitely what the World Council is and what it is not.

This more precise definition involves certain difficulties. It is not for nothing that the Churches themselves have refrained from giving detailed and precise definitions of the nature of the Church. If this is true of them, it is not to be expected that the World Council can easily achieve a definition which has to take account of all the various ecclesiologies of its member Churches. The World Council deals in a provisional way with divisions between existing Churches, which ought not to be, because they contradict the very nature of the Church. A situation such as this cannot be met in terms of well-established precedents. The main problem is how one can formulate the ecclesiological implications of a body in which so many different conceptions of the Church are represented, without using the categories or language of one particular conception of the Church.

In order to clarify the notion of the World Council of Churches it will be best to begin by a series of negations so as to do away at the outset with certain misunderstandings which may easily arise or have already arisen, because of the newness and unprecedented character of the underlying conception.

III. WHAT THE WORLD COUNCIL OF CHURCHES IS NOT

1) The World Council of Churches is not and must never become a Super-Church

It is not a Super-Church. It is not the World Church. It is not the Una Sancta of which the Creeds speak. This misunderstanding arises again and again although it has been denied as clearly as possible in official pronouncements of the Council. It is based on complete ignorance of the real situation within the Council. For if the Council should in any way violate its own constitutional principle, that it cannot legislate or act for its member Churches, it would cease to maintain the support of its membership.

In speaking of "member Churches," we repeat a phrase from the Constitution of the World Council of Churches; but membership in the Council does not in any sense mean that the Churches belong to a body which can take decisions for them. Each Church retains the constitutional right to ratify or to reject utterances or actions of the Council. The "authority" of the Council consists only "in the weight it carries with the Churches by its own wisdom" (William Temple).

3) The World Council cannot and should not be based on any one particular conception of the Church. It does not prejudge the ecclesiological problem. It is often suggested that the dominating or underlying conception of the Council is that of such and such a Church or such and such a school of theology. It may well be that at a certain particular conference or in a particular utterance one can find traces of the strong influence of a certain tradition or theology.

The Council as such cannot possibly become the instrument of one confession or school without losing its very raison d'tre. There are room and space in the World Council for the ecclesiology of every church which is ready to participate in the ecumenical conversation and which takes its stand on the Basis of the Council, which is "a fellowship of Churches which accept our Lord Jesus Christ as God and Saviour."

The World Council exists in order that different Churches may face their differences, and therefore no Church is obliged to change its ecclesiology as a consequence of membership in the World Council.

4) Membership in the World Council of Churches does not imply that a Church treats its own conception of the Church as merely relative.

There are critics, and not infrequently friends, of the ecumenical movement who criticize or praise it for its alleged inherent latitudinarianism. According to them the ecumenical movement stands for the fundamental equality of all Christian doctrines and conceptions of the Church and is, therefore, not concerned with the question of truth. This misunderstanding is due to the fact that ecumenism has in the minds of these persons become identified with certain particular theories about unity, which have indeed played a role in ecumenical history, but which do not represent the common view of the movement as a whole, and have never been officially endorsed by the World Council.

5) Membership in the World Council does not imply the acceptance of a specific doctrine concerning the nature of Church unity.

The Council stands for Church unity. But in its midst there are those who conceive unity wholly or largely as a full consensus in the realm of doctrine, others who conceive of it primarily as sacramental communion based on common church order, others who consider both indispensable, others who would only require unity in certain fundamentals of faith and order, again others who conceive the one Church exclusively as a universal spiritual fellowship, or hold that visible unity is inessential or even undesirable. But none of these conceptions can be called the ecumenical theory. The whole point of the ecumenical conversation is precisely that all these conceptions enter into dynamic relations with each other.

In particular, membership in the World Council does not imply acceptance or rejection of the doctrine that the unity of the Church consists in the unity of the invisible Church. Thus the statement in the Encyclical Mystici Corporis concerning what it considers the error of a spiritualized conception of unity does not apply to the World Council. The World Council does not "imagine a Church which one cannot see or touch, which would be only spiritual, in which numerous Christian bodies, though divided in matters of faith, would nevertheless be united through an invisible link." It does, however, include Churches which believe that the Church is essentially invisible as well as those which hold that visible unity is essential.

IV. THE ASSUMPTIONS UNDERLYING THE WORLD COUNCIL OF CHURCHES

We must now try to define the positive assumptions which underlie the World Council of Churches and the ecclesiological implications of membership in it.

1) The member Churches of the Council believe that conversation, cooperation, and common witness of the Churches must be based on the common recognition that Christ is the Divine Head of the Body.

The Basis of the World Council is the acknowledgment of the central fact that "other foundation can no man lay than that is laid, even Jesus Christ." It is the expression of the conviction that the Lord of the Church is God-among us Who continues to gather His children and to build His Church Himself. Therefore, no relationship between the Churches can have any substance or promise unless it starts with the common submission of the Churches to the Headship of Jesus Christ in His Church. From different points of view Churches ask "How can men with opposite convictions belong to one and the same federation of the faithful?" A clear answer to that question was given by the Orthodox delegates in Edinburgh 1937 when they said: "In spite of all our differences, our common Master and Lord is one—Jesus Christ who will lead us to a more and more close collaboration for the edifying of the Body of Christ." [From statement by Archb. Germanos on behalf of the Orthodox delegates.] The fact of Christ's Headship over His people compels all those who acknowledge Him to enter into real and close relationships with each other—even though they differ in many important points.

2) The member Churches of the World Council believe on the basis of the New Testament that the Church of Christ is one.

The ecumenical movement owes its existence to the fact that this article of the faith has again come home to men and women in many Churches with an inescapable force. As they face the discrepancy between the truth that there is and can be only one Church of Christ, and the fact that there exist so many Churches which claim to be Churches of Christ but are not in living unity with each other, they feel a holy dissatisfaction with the present situation. The Churches realize that it is a matter of simple Christian duty for each Church to do its utmost for the manifestation of the Church in its oneness, and to work and pray that Christ's purpose for His Church should be fulfilled.

3) The member Churches recognize that the membership of the Church of Christ is more inclusive than the membership of their own Church body. They seek, therefore, to enter into living contact with those outside their own ranks who confess the Lordship of Christ.

All the Christian Churches, including the Church of Rome, hold that there is no complete identity between the membership of the Church Universal and the membership of their own Church. They recognize that there are Church members extra muros, that these belong aliquo modo to the Church, or even that there is an ecclesia extra ecclesiam. This recognition finds expression in the fact that with very few exceptions the Christian Churches accept the baptism administered by other Churches as valid.

But the question arises what consequences are to be drawn from this teaching. Most often in Church history the Churches have only drawn the negative consequence that they should have no dealings with those outside their membership. The underlying assumption of the ecumenical movement is that each Church has a positive task to fulfill in this realm. That task is to seek fellowship with all those who, while not members of the same visible body, belong together as members of the mystical body. And the ecumenical movement is the place where this search and discovery take place.

4) The member Churches of the World Council consider the relationship of other Churches to the Holy Catholic Church which the Creeds profess as a subject for mutual consideration. Nevertheless, membership does not imply that each Church must regard the other member Churches as Churches in the true and full sense of the word.

There is a place in the World Council both for those Churches which recognize other Churches as Churches in the full and true sense, and for those who do not. But these divided Churches, even if they cannot yet accept each other as true and pure Churches, believe that they should not remain in isolation from each other, and consequently they have associated themselves in the World Council of Churches.

They know that differences of faith and order exist, but they recognize one another as serving the One Lord, and they wish to explore their differences in mutual respect, trusting that they may thus be led by the Holy Spirit to manifest their unity in Christ.

5) The member Churches of the World Council recognize in other Churches elements of the true Church. They consider that this mutual recognition obliges them to enter into a serious conversation with each other in the hope that these elements of truth will lead to the recognition of the full truth and to unity based on the full truth.

It is generally taught in the different Churches that other Churches have certain elements of the true Church, in some traditions called vestigia ecclesiae. Such elements are the preaching of the Word, the teaching of the Holy Scriptures, and the administration of the sacraments. These elements are more than pale shadows of the life of the true Church. They are a fact of real promise and provide an opportunity to strive by frank and brotherly intercourse for the realization of a fuller unity. Moreover, Christians of all ecclesiological views throughout the world, by the preaching of the Gospel, brought men and women to salvation by Christ, to newness of life in Him, and into Christian fellowship with one another.

The ecumenical movement is based upon the conviction that these "traces" are to be followed. The Churches should not despise them as mere elements of truth but rejoice in them as hopeful signs pointing toward real unity. For what are these elements? Not dead remnants of the past but powerful means by which God works. Questions may and must be raised about the validity and purity of teaching and sacramental life, but there can be no question that such dynamic elements of Church life justify the hope that the Churches which maintain them will be led into fuller truth. It is through the ecumenical conversation that this recognition of truth is facilitated.

6) The member Churches of the Council are willing to consult together in seeking to learn of the Lord Jesus Christ what witness He would have them to bear to the world in His Name.

Since the very raison d'tre of the Church is to witness to Christ, Churches cannot meet together without seeking from their common Lord a common witness before the world. This will not always be possible. But when it proves possible thus to speak or act together, the Churches can gratefully accept it as God's gracious gift that in spite of their disunity He has enabled them to render one and the same witness and that they may thus manifest something of the unity, the purpose of which is precisely "that the world may believe," and that they may "testify that the Father has sent the Son to be the Saviour of the world."

7) A further practical implication of common membership in the World Council is that the member Churches should recognize their solidarity with each other, render assistance to each other in case of need, and refrain from such actions as are incompatible with brotherly relationships.

Within the Council the Churches seek to deal with each other with a brotherly concern. This does not exclude extremely frank speaking to each other, in which within the Council the Churches ask each other searching questions and face their differences. But this is to be done for the building up the Body of Christ. This excludes a purely negative attitude of one Church to another. The positive affirmation of each Church's faith is to be welcomed, but actions incompatible with brotherly relationships towards other member Churches defeat the very purpose for which the Council has been created. On the contrary, these Churches should help each other in removing all obstacles to the free exercise of the Church's normal functions. And whenever a Church is in need or under persecution, it should be able to count on the help of the other Churches through the Council.

8) The member Churches enter into spiritual relationships through which they seek to learn from each other and to give help to each other in order that the Body of Christ may be built up and that the life of the Churches may be renewed.

It is the common teaching of the Churches that the Church as the temple of God is at the same time a building which has been built and a building which is being built. The Church has, therefore, aspects which belong to its very structure and essence and cannot be changed. But it has other aspects, which are subject to change. Thus the life of the Church, as it expresses itself in its witness to its own members and to the world, needs constant renewal.

The Churches can and should help each other in this realm by a mutual exchange of thought and of experience. This is the significance of the study-work of the World Council and of many other of its activities. There is no intention to impose any particular pattern of thought or life upon the Churches. But whatever insight has been received by one or more Churches is to be made available to all the Churches for the sake of the "building up of the Body of Christ."

None of these positive assumptions, implied in the existence of the World Council, is in conflict with the teachings of the member Churches. We believe therefore that no Church need fear that by entering into the World Council it is in danger of denying its heritage.

As the conversation between the Churches develops and as the Churches enter into closer contact with each other, they will no doubt have to face new decisions and problems. For the Council exists to break the deadlock between the Churches. But in no case can or will any Church be pressed to take a decision against its own conviction or desire. The Churches remain wholly free in the action which, on the basis of their convictions and in the light of their ecumenical contacts, they will or will not take.

A very real unity has been discovered in ecumenical meetings which is, to all who collaborate in the World Council, the most precious element of its life. It exists and we receive it again and again as an unmerited gift from the Lord. We praise God for this foretaste of the unity of His People and continue hopefully with the work to which He has called us together. For the Council exists to serve the Churches as they prepare to meet their Lord Who knows only one flock.

1952

6 февраля Патриарх Константинопольский Афинагор разослал всем Поместным Православным Церквам призыв вступить во Всемирный Совет Церквей. Он писал:

Согласно его конституции, ВСЦ старается только объединить общие действия церквей, чтобы развивать сотрудничество в изучении веры в христианском духе, дабы укреплять экуменическое мышление среди членов всех церквей, и поддерживать более широкое распространение Евангелия, и наконец сохранить, поднять и возродить духовные ценности для человечества в рамках общих христианских стандартов… Мы, члены Православной Церкви должны принять участие в этом обще-христианском движении потому что наш долг поделиться с нашими неправославными братьями богатством нашей веры, богослужения и устава, и нашего духовного и аскетического опыта…

(Koukoujis, Archbishop Iakovos. "The Contribution of Eastern Orthodoxy to the Ecumenical Movement." The Orthodox Church in the Ecumenical Movement:Documents and Statements 1902-1975. The World Council of Churches, Geneva, 1978. p. 216).

В том же году Патриарх Афинагор назначил своего постоянного представителя в штаб квартиру Совета в Женеве. Константинопольский Синод во главе с Патриархом наложил на православных участников определенные ограничения в их экуменической деятельности в ВСЦ:

Православная Церковь не должна участвовать в дискуссиях комиссии “Вера и порядок” и вера Православной Церкви должна быть представлена в трудах, написанных специально для этой цели;

…Православное духовенство должно воздерживаться от совместных сослужений с неправославными, т.к. это противно канонам, и притупляет сознание православного исповедания веры…

(Macris, George P. The Orthodox Church and the Ecumenical Movement During the Period 1920-1969. St. Nectarios Press, 1986. p. 9).

9 – 12 мая прошла Конференция представите­лей всех церквей и религиозных объединений Советского Сою­за, созванная для обсуждения вопроса защиты мира во всем мире. По ее итогам принято обращение следующего содержания:

Служители церквей и верующие люди всех религий и всех стран мира!

По инициативе Русской Православной Церкви, 9-12 мая текущего года в Москве собралась Конференция представите­лей всех церквей и религиозных объединений Советского Сою­за, созванная для обсуждения вопроса защиты мира во всем мире.

Все люди, любящие мир, охвачены тревогой; все чувствуют, как сгущается международная атмосфера, отравляемая стра­хом, ненавистью и военными слухами. Многие представляют себе и степень опасности, однако далеко не все знают ее темный источник, а некоторые, следуя ложным указаниям, ищут его не там, где он в действительности находится. Поэтому они оказываются или в стороне от борьбы, или в состоянии сомне­ний и нерешительности, или же во власти враждебных миру настроений.

...Со скорбью взирая на такое положение многих верующих людей за рубежами нашей страны, мы, представители религий, существующих на территории Советского Союза, считаем сво­им долгом засвидетельствовать, что, по нашему убеждению, источник войны скрывается не здесь, где люди в неустанном труде- создают условия для общего счастья и процветания, осушая болота и орошая пустыни; где человеческие силы направлены против засух и болезней; где мечты и дела людей окрыляются идеей мира, – а там, где социальные противоречия объясняются избытком населения, где разрабатываются наибо­лее эффективные средства массового уничтожения людей, где готовятся к войне, мечтая о господстве над всем миром.

...Наше дело – призывать людей на борьбу с пороками и преступлениями, а не с ближними, с врагами мира, а не с правдой нового строя, который не приемлют сторонники войны. Наш долг – напомнить верующим людям всего мира, что они суть живые участники мировых событий, но не посторонние зрители битвы, в которой решается наша общая судьба. Вот почему мы призываем все церкви и религиозные объединения всех вероисповеданий на Земле помочь своим народам в борьбе за сохранение мира.

В сознании величия и правоты дела и по долгу своего призвания, мы обязаны принять непосредственное участие в этой борьбе. Мы поддерживаем предложения Всемирного Со­вета Мира об осуждении агрессии и запрещении в своих странах военной пропаганды, разжигающей вражду и нена­висть...

Осуждая американскую агрессию в Корее, мы твердо увере­ны в том, что все церкви и религиозные объединения всего мира готовы действенно поддержать призыв Бюро Всемирного Совета Мира от 1 апреля сего года “Против бактериологической войны”...

С этим намерением мы обращаем свой призыв сначала к христианам и говорим: ваша ответственность за дело сохране­ния мира особенно велика, потому что угроза войны исходит от правительств, именующих себя христианскими. Правда, это же обстоятельство позволяет вам и с наибольшим успехом послу­жить делу сохранения мира, которое требует от вас не предпочтения того или иного социального порядка, а только верно­сти своему религиозному долгу. И когда вы с должным муже­ством начнете склонять общественное мнение в пользу мира, то не только окажете положительное воздействие на свои правительства, но, кроме того, предупредите упрек со стороны народов инух религий в несоответствии вашей жизни требова­ниям христианской веры...

Алексий, Патриарх Московский и всея Руси [Следует 26 подписей].

(Известия. 13.5.1952; ЖМП. 1952. № 5. С. 22-24)

1953

13 октября определением Архиерейскаго Собора РПЦЗ постановлено:

1. Ни в коем случае не только не допускать инославных священников к сослужению в какой бы то ни было форме, но и самим не стоять за их службами в облачении. Если инославный священник, прибывший по добрсоседскимъ отношениям на торжество в православной церкви, наденет на себя свое облачение, то настоятелю через старосту или кого-нибудь другого надо предложить ему занять почетное место где-нибудь в стороне подальше от служащего духовенства, чтобы ни у кого не могло создаться впечатления, будто имеет место сослужение.

2. Присутствуя на каком-нибудь инославном собрании, при чтении молитвы кем-либо из инославных, православный священник должен встать, но не должен в ней участвовать и креститься.

3. Если на таковом собрании просят православного священника благословить трапезу, то он можетъ это сделать, ибо прочитать молитву перед трапезой и благословить ее он должен был бы для себя лично.

4. На соединенных заседаниях православных и инославных благотворительных комитетов можно читать молитву перед началом доброго дела.

5. При разных государственных событиях можно служить молебен о здравии и спасении Главы Государства, если он называет себя христианином, но в случае его смерти, нельзя служить по нем панихиды, как вообще по инославным. Надо в таком случае ограничиться какой-либо формой выражения сочувстсвия (посылкой телеграммы, личным визитом к кому следует, устройством коммеморативного собрания вне Храма и т.п.).

6. Ни в коем случае ни священники, ни приходы не должны вступать в местные т.н. Советы Церквей.

7. Если местное протестантское духовенство по временам собирается для суждения о вопросах догматических или пастырской практики, то участие в таких собраниях допустимо только для священников, имеющих достаточную богословскую подготовку, чтобы убедительно раскрыть Православное учение. Однако, это допустимо только для священников, которые, имея указанную выше подготовку, получат нарочитое для того благословение от своего епархиального Преосвященного.

8. Надо избегать устройства каких-либо собраний в помещении YMCA (ИМКА) и ограждать свою паству от всякого влияния тайных организаций. Равным образом пастыри должны наблюдать за теми, кто вступит в оные, и увещевать о выходе из них хотя бы ценою разных испытаний. Упорствующих не следует допускать к Св. Причастию, указывая им на то, что участие в масонских ложах воспрещается не только Русской Церковью, но и Греческими Церквами и что даже епископы Американской Церкви, возглавляемой ныне Митрополитомъ Леонтием, вообще либеральные, выносили подобное же постановленее.

9. Пастыри должны всячески увещевать своих пасомых не вступать в смешанные браки. Они должны разъяснять им, что венчание в одной инославной церкви не признается действительным Православной Церковью. Последняя допускает смешанные браки только в том случае, когда инославный брачующийся предпологает в будущем присоединиться к Церкви или, по крайней мере, обещает письменно воспитывать детей от своего брака с православным в Православии. При отказе в даче такого обязательства, священник должен отказать в венчании. В таком случае он не должен и присутствовать на инославном браке или брачном пире и не должен соглашаться на служение молебна.

10. Ни в коем случае нельзя допускать инославных в качестве восприемников при крещении, указывая при этом, что на обязанности восприемников лежит воспитание крестников в Православии, чего не возможно ожидать от лица неправославного.

11. Допустимо сотрудничество с неправославными организациями в практических вопросах, вроде переселения или благотворительности, но православные приходы никак не могут входит в состав таких организаций.

12. Надо избегать получения от неправославных религиозных организаций денежных пособий. Тем церковным организациям, которые до сих пор получали такую помощь, надо стараться постепенно изыскивать другие средства для своего содержания, чтобы не быть ни в какой зависимости от инославных. Однако, делать это надо постепенно и тактично, чтобы не нанести никакой обиды своим благотворителям.

1954

В августе в Эванстоне (США), прошла II Ассамблея ВСЦ, в которой приняли участие православные делегаты, на эту Ассамблею также был приглашен президент США Д. Эйзенхауер. Во время заседаний впервые с международной платформы коммунизм был подвержен критики с христианской точки зрения. Прот. Георгий Граббе, посланный наблюдателем от РПЦЗ на эту Ассамблею, в письме от 21 авг. так описывал свои впечатления митр. Анастасию:

…Позиция православных делегатов пока никак не выявлена, кроме более или менее удовлетворительного доклада о. Флоровского о том, что церковного единства между православными и прочими не существует. Греки, вопреки тому, что писалось в печати ранее, прислали большую делегацию с 6-ю епископами, в том числе Солунский Митрополит. Митрополит Афинагор выбывает из президиума Совета Церквей, но проф. Аливизатос сказал мне, что греки уверены в том, что у них будет место в Президиуме. Однако, у большой части делегатов есть желание так переизбрать Президиум, чтобы в него вошли представители Церквей, ранее в нем не бывшие. Состав Президиума (6 чел.) одно время хотели свести к одному Председателю, но кажется, сохранят прежнее число. В качестве члена Президиума от православных возможно избрание не епископа, а проф. Малик, Ливанского Посла в Вашингтоне. Здесь друг о. Лазаря Dr. Eapen (Ипен). Я с ним имел длительный разговор. Он еще побудет в Америке и явится к Вашему Высокопреосвященству. Речь Президента здесь не всем понравилась. Некоторые обратили внимание на то, что он ни разу не упомянул Христа и всего лишь раза два помянул Бога, говоря о значении религии...

Православные делегаты в конце заседаний сделали следующее заявление:

Мы обязаны заявить о нашем крепком убеждении, что только Святая Православная Церковь сохранила во всей полноте и неприкосновенности веру переданную нам святыми отцами.

Вся христианская вера едина и неделима. Поэтому нельзя принимать лишь некоторые отдельные части вероучения... С православной точки зрения восстановление единства Церкви, составляющее цель стремлений ВСЦ, может быть достигнуто лишь на основе целостного вероучения прежней нераздельной Церкви без всяких сокращений и изменений... В верности Апостольскому Преданию лежит гарантия реальности и непрерывности Единства Церкви... Святая Православная Церковь единственно сохранила в полноте и неповрежденности веру, раз навсегда преданную святым. [Во имя объединения всем участникам экуменического движения необходимо принять] все догматы, установленные Вселенскими Соборами, и целостное учение первоначальной Церкви...

( Macris, George P. The Orthodox Church and the Ecumenical Movement During the Period 1920-1969. St. Nectarios Press, 1986. p. 10).

1955

По случаю 10-летия учреждения ООН в Сан-Франциско прошел “Фестиваль веры” под возглавлением пастора Ф. Нольде. Участвовали христиане, буддисты, бахаисты, индуисты, иудеи, мусульмане. Среди христиан были и православные: архим. Финфинис (грек), игумен Досифей (серб), свящ. Керим (сириец), от американской митрополии — прот. Г. Бенигсен и иером. Марк. Из католиков не было никого. Программа заключала в себе молитвы всех вер. В заключение все собрание (16 тыс. чел). стояло в молчании, пока возносились индивидуальные молитвы представителями всех вер, приглашение к чему было сделано раввином. Затем смешанным хором (1500 чел.) был исполнен любимый гимн Махатма Ганди. “Никто, — пишет корреспондент “The Christian Century,” — не забудет возвышенности этого момента”. В определенном ритме читалась амальгама цитат из Конфуция, Бавагад Гиты, Будды, Нового Завета, Корана и Ветхого Завета негром-протестантом, которому вторила (по розданному тексту) аудитория, в части, отвечающей прочитанному тексту. Оглашались и резолюции отдельных религий. Между ними была православная резолюция за подписью архиеп. Михаила, в которой призывалось благословение Божье на Объединенные Нации, как на “единственное средство, которым мир на земле может быть сохранен” и которое способствует тому, чтобы установлено было Царство Божье на земле.

1957

3 – 10 сентября в Оберлине (США) прошла конференция “Вера и устройство” североамериканского отделения ВСЦ. Представители греческой архиепископии приняли на ней декларацию, содержащую в себе православное видение христианского единства:

As delegates to the North American Faith and Order Study Conference, appointed by His Eminence, Archbishop Michael, to represent the Greek Orthodox Archdiocese of North and South America, we want to make the following preliminary statements.

We are glad to take part in a study-conference, devoted to such a basic need of the Christian World as Unity. All Christians should seek Unity. On the other hand, we feel that the whole program of the forthcoming discussion has been framed from a point of view which we cannot conscientiously admit. "The Unity we seek" is for us a given Unity which has never been lost, and, as a Divine gift and an essential mark of Christian existence, could not have been lost. This unity in the Church of Christ is for us a Unity in the Historical Church, in the fullness of faith, in the fullness of continuous sacramental life. For us, this Unity is embodied in the Orthodox Church, which kept, catholikos and anelleipos, both the integrity of the Apostolic Faith and the integrity of the Apostolic Order.

Our share in the study of Christian Unity is determined by our firm conviction that this Unity can be found only in the fellowship of the Historical Church, preserving faithfully the catholic tradition, both in doctrine and in order. We cannot commit ourselves to any discussion of these basic assumptions, as if they were but hypothetical or problematic. We begin with a clear conception of the Church’s Unity, which we believe has been embodied and realized in the age-long history of the Orthodox Church, without any change or break since the times when the visible Unity of Christendom was an obvious fact and was attested and witnessed to by an ecumenical unanimity, in the age of the Ecumenical Councils.

We admit, of course, that the Unity of Christendom has been disrupted, that the unity of faith and the integrity of order have been sorely broken. But we do not admit that the Unity of the Church, and precisely of the "visible" and historical Church, has ever been broken or lost, so as to now be a problem of search and discovery. The problem of Unity is for us, therefore, the problem of the return to the fullness of Faith and Order, in full faithfulness to the message of Scripture and Tradition and in the obedience to the will of God: "that all may be one".

Long before the breakup of the unity of Western Christendom, the Orthodox Church has had a keen sense of the essential importance of the oneness of Christian believers and from her very inception she has deplored divisions within the Christian world. As in the past, so in the present, she laments disunity among those who claim to be followers of Jesus Christ Whose purpose in the world was to unite all believers into one body. The Orthodox Church feels that, since she has been unassociated with the events related to the breakdown of religious unity in the West, she bears a special responsibility to contribute toward the restoration of the Christian unity which alone can render the message of the Gospel effective in a world troubled by threats of world conflict and general uncertainty over the future.

It is with humility that we voice the conviction that the Orthodox Church can make a special contribution to the cause of Christian unity, because since Pentecost she has possessed the true unity intended by Christ. It is with this conviction that the Orthodox Church is always prepared to meet with Christians of other communions in inter-confessional deliberations. She rejoices over the fact that she is able to join those of other denominations in ecumenical conversations that aim at removing the barriers to Christian unity. However, we feel compelled in all honesty, as representatives of the Orthodox Church, to confess that we must qualify our participation, as necessitated by the historic faith and practice of our Church, and also state the general position that must be taken at this interdenominational conference.

In considering firstly "the nature of the unity we seek," we wish to begin by making clear that our approach is at variance with that usually advocated and ordinarily expected by participating representatives. The Orthodox Church teaches that the unity of the Church has not been lost, because she is the Body of Christ, and, as such, can never be divided. It is Christ as her head and the indwelling of the Holy Spirit that secure the unity of the Church throughout the ages.

The presence of human imperfection among her members is powerless to obliterate the unity, for Christ Himself promised that the "gates of hell shall not prevail against the Church." Satan has always sown tares in the field of the Lord and the forces of disunity have often threatened but have never actually succeeded in dividing the Church. No power can be mightier than the omnipotent will of Christ Who founded one Church only in order to bring men into unity with God. Oneness is an essential mark of the Church.

If it be true that Christ founded the Church as a means of unifying men divided by sin, then it must naturally follow that the unity of the Church was preserved by His divine omnipotence. Unity, therefore, is not just a promise, or a potentiality, but belongs to the very nature of the Church. It is not something which has been lost and which should be recovered, but rather it is a permanent character of the structure of the Church.

Christian love impels us to speak candidly of our conviction that the Orthodox Church has not lost the unity of the Church intended by Christ, for she represents the oneness which in Western Christendom has only been a potentiality. The Orthodox Church teaches that she has no need to search for a "lost unity," because her historic consciousness dictates that she is the Una Sancta and that all Christian groups outside the Orthodox Church can recover their unity only by entering into the bosom of that Church which preserved its identity with early Christianity.

These are claims that arise not from presumptuousness, but from an inner historical awareness of the Orthodox Church. Indeed, this is the special message of Eastern Orthodoxy to a divided Western Christendom.

The Orthodox Church true to her historical consciousness declares that she has maintained an unbroken continuity with the Church of Pentecost by preserving the Apostolic faith and polity unadulterated. She has kept the "faith once delivered unto the saints" free from the distortions of human innovations. Man-made doctrines have never found their way into the Orthodox Church, since she has no necessary association in history with the name of one single father or theologian. She owes the fullness and the guarantee of unity and infallibility to the operation of the Holy Spirit and not to the service of one individual. It is for this reason that she has never felt the need for what is known as "a return to the purity of the Apostolic faith." She maintains the necessary balance between freedom and authority and thus avoids the extremes of absolutism and individualism both of which have done violence to Christian unity.

We re-assert what was declared at Evanston and what has been made known in the past at all interdenominational conferences attended by delegates of the Orthodox Church. It is not due to our personal merit, but to divine condescension that we represent the Orthodox Church and are able to give expression to her claims. We are bound in conscience to state explicitly what is logically inferred; that all other bodies have been directly or indirectly separated from the Orthodox Church. Unity from the Orthodox standpoint means a return of the separated bodies to the historical Orthodox, One, Holy, Catholic, and Apostolic Church.

The unity which Orthodoxy represents rests on identity of faith, order, and worship. All three aspects of the life of the Church are outwardly safeguarded by the reality of the unbroken succession of bishops which is the assurance of the Church's uninterrupted continuity with apostolic origins. This means that the uncompromised fullness of the Church requires the preservation of both its episcopal structure and sacramental life. Adhering tenaciously to her Apostolic heritage, the Orthodox Church holds that no true unity is possible where episcopacy and sacraments are absent, and grieves over the fact that both institutions have either been discarded or distorted in certain quarters of Christendom. Any agreement on faith must rest on the authority of the enactments of the seven Ecumenical Councils which represent the mind of the one undivided Church of antiquity and the subsequent tradition as safeguarded in the life of the Orthodox Church.

We regret that the most vital problem of Ministry and that of the Apostolic Succession, without which to our mind there is neither unity, nor church, were not included in the program of the Conference. All problems of Order seem to be missing in the program. These, in our opinion, are basic for any study of Unity.

Visible unity expressed in organizational union does not destroy the centrality of the spirit among believers, but rather testifies to the reality of the oneness of the Spirit. Where there is the fullness of the Spirit, there too will outward amity be found. From Apostolic times the unity of Christian believers was manifested by a visible, organizational structure. It is the unity in the Holy Spirit that is expressed in a unified visible organization.

The Holy Eucharist, as the chief act of worship, is the outward affirmation of the inner relation rising from unity in the Holy Spirit. But this unity involves a consensus of faith among those participating. Intercommunion, therefore, is possible only when there is agreement of faith. Common worship in every case must presuppose a common faith. The Orthodox Church maintains that worship of any nature cannot be sincere unless there is oneness of faith among those participating. It is with this belief that the Orthodox hesitate to share in Joint prayer services and strictly refrain from attending interdenominational Communion Services.

A common faith and a common worship are inseparable in the historical continuity of the Orthodox Church. However, in isolation neither can be preserved integral and intact. Both must be kept in organic and inner relationship with each other. It is for this reason that Christian unity cannot be realized merely by determining what articles of faith or what creed should be regarded as constituting the basis of unity. In addition to subscribing to certain doctrines of faith, it is necessary to achieve the experience of a common tradition or communis sensus fidelium preserved through common worship within the historic framework of the Orthodox Church. There can be no true unanimity of faith unless that faith remains within the life and sacred tradition of the Church which is identical throughout the ages. It is in the experience of worship that we affirm the true faith, and conversely, it is in the recognition of a common faith that we secure the reality of worship in spirit and in truth.

Thus the Orthodox Church in each locality insists on agreement of faith and worship before it will consider sharing in any interdenominational activity. Doctrinal differences constitute an obstacle in the way of unrestricted participation in such activities. In order to safeguard the purity of the faith and the integrity of the liturgical and spiritual life of the Orthodox Church, abstinence from interdenominational activities is encouraged on a local level. There is no phase of the Church’s life unrelated to her faith. Intercommunion with another church must be grounded on a consensus of faith and a common understanding of the sacramental life. The Holy Eucharist especially must be the liturgical demonstration of the unity of faith.

We are fully aware of deep divergences which separate Christian denominations from each other, in all fields of Christian life and existence, in the understanding of faith, in the shaping of life, in the habits of worship. We are seeking, accordingly, an unanimity in faith, an identity of order, a fellowship in prayer. But for us all the three are organically linked together. Communion in worship is only possible in the unity of faiths. Communion presupposes Unity. Therefore, the term "Intercommunion" seems to us an epitome of that conception which we are compelled to reject. An "intercommunion" presupposes the existence of several separate and separated denominations, which join occasionally in certain common acts or actions. In the true Unity of Christ’s Church there is no room for several "denominations." There is, therefore, no room for "'intercommunion." When all are truly united in the Apostolic Faith and Order, there will be all-inclusive Communion and Fellowship in all things.

It has been stated by the Orthodox delegates already in Edinburgh, in 1937, that many problems are presented at Faith and Order Conferences in a manner and in a setting which are utterly uncongenial to the Orthodox. We again must repeat the same statement now. But again, as years ago in Edinburgh, we want to testify our readiness and willingness to participate in study, in order that the Truth of the Gospel and the fullness of the Apostolic Tradition may be brought to the knowledge of all who, truly, unselfishly, and devoutedly seek Unity in Our Blessed Lord and His Holy Church, One, Catholic, and Apostolic.

Bishop Athenagoras Kokkinakis, Chairman

Very Rev Georges Florovsky

Very Rev Eusebius A. Stephanou

Rev George Tsoumas

Rev John A. Poulos

Rev John Hondras

Rev George P. Gallos

1958

13 мая новый подход к экуменическому движению выразился в докладе председателя ОВЦС РПЦ МП митрополита Николая на торжественном акте в Московской Духовной Академии:

Когда появилась возможность заняться экуменическим вопросом, наша Церковь совместно с другими Церквами — участницами Московского церковного совещания 1948 г. отказалась послать своих представителей на Амстердамскую ассамблею... Этот отказ имел весьма серьезные основания... Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятельности исканиям обетованной земли христианского единства с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской ассамблеи явно преобладали над задачей догматического единства... Благодаря участию одних православных Церквей и неучастию других в экуменическом движении за последние 10 лет произошли значительные изменения, свидетельствующие о его эволюции в сторону церковности. В этом смысле весьма показательны огромные сдвиги в сфере немецкого протестантского богословия, открывающего мистические глубины православия и преодолевающего свой традиционный рационализм (проф. Шлинк, проф. Бенц, проф. Фогель и др.). Соприкасаясь с нашей церковной жизнью, многие деятели экуменического движения совершенно изменили свое представление о православии... Видимо одобряя декларацию православных участников Эванстонской ассамблеи, мы соглашаемся на встречу с руководителями Всемирного Совета Церквей исключительно во имя нашего общеправославного долга — служить воссоединению всех христиан в лоне Христовой Церкви.

(ЖМП. 1958. №6).

1959

17 марта архиеп. Сев. Американский Иаков по поручению Патриарха Афинагора встретился с Папой Иоанном XXIII, это была первая встреча греческого архиепископа с Папой за 350 лет. Патриарх передал через архиеп. Иакова следующее:

Ваше Святейшество, мой патриарх поручил мне известить вас, что 6 стих 1 гл. Евангелия от Иоанна говорит о вас, он убежден, что человек посланный от Бога именно вы, и 7 стих объясняет смысл его посланничества – «он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о свете, дабы все уверовали через него», так и вы были выбраны для этой цели, хотя в вашей сущности вы не свет, но вы были возвышены до римской кафедры что «свидетельствовать о свете»

(“Information,” Vatican #1, 1994)

В этом году РПЦ МП явилась одним из основателей региональной экуменической организации — Конференции Европейских Церквей.

1960

В этом году возникла организация “Храм взаимопонимания, инкорпорэйтед”, ставящая своей целью "строительство символического Храма в различных частях света".

В ноябре-декабре, во время поездки Патриарха Алексия по Ближнему Востоку произошла его встреча со Вселенским Патриархом Афинагором в Истамбуле. В беседе патриархи затрагивали и вопросы, связанные с подготовкой II Ватиканского собора. После их встречи на пресс-конференции председатель ОВЦС епископ Никодим (Ротов) сказал журналистам:

Русская Церковь не имеет никакого намерения участвовать в Соборе, т.к. не может быть осуществлен союз между православием и католицизмом, если Ватикан не откажется сначала от некоторых принципов, таких, как, например, непогрешимость папы; и, если не примет догматических реформ, осуществленных в Православной Церкви.

(АВП. Ф. 194. Оп. 5. Пор. 27. Пап. 158. Л. 2).

В июле прошла международная экуменическая конференция молодежи в Лозанне.

То, что там происходило, — трудно вообразимо. Начались занятия неким общим богослужением. Литургии вообще не совершалось. Только англикане служили ее как бы отдельно. Для всех же ежедневно совершалась какая-то служба, по очереди: методистами, реформаторами, лютеранами, старокатоликами, конгрегационалистами, англиканами, “салютистами,” православными, баптистами. Эти службы совершались в особой часовне, которая для личной молитвы была открыта целый день. “Литургического” было только возжжение свечи в знамение того, что Иисус есть свет мира — некое символическое действие. Камнем преткновения было — как быть с литургией! Молодежь на ней настаивала, на общей литургии, заявляя, что она откажется от дальнейшего участия в движении, если ее в этом смысле не удовлетворят. Руководящие круги формально не могли пойти навстречу. Практически выход нашли в том, что инициативная группа протестантов организовала службу, за которой из 1000 присутствующих участников причастились 900 человек. О настроении, господствовавшем на конференции, можно судить по следующим напутствиям молодежи со стороны проф. Хекендика: “Будьте нетерпеливы и начинайте делать невозможное во славу Божию... Сделайте невозможное в пользу “междупричастия” ваших церквей”. Это “невозможное” не было формально утверждено старшими органами экуменизма на позднейших их встречах, но не было и опорочено, а скорее вызвало сочувствие, как законное и естественное требование, если формально еще и не поддающееся исполнению.

(Архимандрит Константин (Зайцев) “Мутные потоки, уводящие от Христа”)

1961

11 апреля РПЦ МП подает официальную заявку на вступление в ВСЦ:

Уважаемый г-н Генеральный Секретарь!

От имени Священного Синода Русской Православной Церкви я обращаюсь с настоящим заявлением о вступлении нашей Церкви в члены Всемирного Совета Церквей.

Мы изъявляем наше согласие с базисом, изложенным в статье 1-й Конституции Всемирного Совета Церквей.

Мы заявляем, что Русская Православная Церковь отвечает всем критериям автокефалии, стабильности, размера и требо­ваниям взаимоотношений с другими Церквами, которые необхо­димы в соответствии с Уставом Всемирного Совета Церквей. Некоторые статистические данные о жизни нашей Церкви при­водятся в прилагаемом меморандуме.

Мы надеемся, что Вы поставите в известность об этом нашем заявлении Церкви – члены Всемирного Совета Церквей с тем, чтобы их делегаты на предстоящем заседании Центрального Комитета и на Третьей Генеральной Ассамблее в Нью-Дели в ноябре 1961 года были готовы принять соответствующие реше­ния.

Русская Православная Церковь всегда придавала первосте­пенное значение вопросам всехристианского сближения, росту взаимопонимания в среде разобщенных до сих пор христиан и укреплению на евангельской основе всеобщего братства, любви и мира между народами.

Мы учитываем при этом стремление Всемирного Совета Церквей усилить дух экуменического братства и контакты с Русской Православной Церковью.

Веруя во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Цер­ковь и являясь интегральной Ее частью, Русская Православная Церковь не только всегда молилась и молится "о благостоянии Святых Божиих Церквей и соединении всех", но и полна реши­мости внести свой вклад в великое дело христианского един­ства по линии бывших движений "Веры и Устройства", "Жизни и Деятельности" и "Международной Дружбы посредством Цер­квей", как они нашли теперь свое объединенное выражение во всех тех формах и аспектах деятельности нынешнего Всемир­ного Совета Церквей, которые направлены на осуществление вышеуказанных целей.

С любовью во Христе

Алексий, Патриарх Московский и всея Руси. Москва, 11 апреля 1961 г.

Приложение. Меморандум с некоторыми статистическими данными о Русской Православной Церкви.

1. Русская Православная Церковь в настоящее время состо­ит из:

а) 73 епархий в пределах СССР,

б) 22 учреждений Русской Православной Церкви за пределами СССР, в том числе...

в) 20 000 приходов (в пределах СССР)[1],

г) 40 монастырей (мужских и женских)[2],

д) 8 духовно-учебных заведений (2 академии и 6 семинарий).

2. Русская Православная Церковь в настоящее время имеет:

а) 73 архиерея,

б) 30 000 священнослужителей[3].

Управляющий делами Московской Патриархии архиепископ Тульский и Белевский Пимен.

11 апреля 1961 г., Москва.

Церковная жизнь. 1961. № 5-7. С. 95-96

В мае РПЦ МП высказала свое отношение к предстоящему Второму Ватиканскому собору:

...Такое отношение к предстоящему Собору Московская Пат­риархия высказала в силу своего убеждения в том, что Римский престол, провозглашающий себя средоточием кафолической истины и церковного единства, до сих пор не обнаруживал желания отказаться от тех притязаний, которые в 1869 году заставили восточных патриархов отвергнуть приглашение папы Пия IX на Ватиканский Собор. А тогда их участие в Соборе было обусловлено безоговорочным признанием главенства папы. По­этому и в теперешних разговорах католических деятелей о христианском единстве приходится усматривать не что иное, как стремление распространить власть Рима на Православную Церковь. ...Выразив удовлетворение по поводу его назначения на этот пост [пост председателе секретариата по вопросам христианского единства], кардинал Беа сказал о желательности установления таких же связей [а именно: между секретариатом по вопросам христианского единства и Англиканской Церковью] с другими отдельными Церквами. "Возможно, – сказал он далее, – что православные епископы смогут прислать на Собор своих наблюдателей, – тогда они будут иметь доступ к работе некоторых организаций Собора. Если Патриарх Московский пожелает прислать на Собор своего наблюдателя, то он будет охотно принят", – добавил кардинал, давая таким образом понять, что приглашения не будет, но если патриарх проявит собственную инициативу в этом отношении, то Рим охотно пойдет ей навстречу.

Московская Патриархия уже высказала свое отношение к католическому Собору как к мероприятию, касающемуся иск­лючительно Католической Церкви. А высказывание кардинала Беа свидетельствуют о притязании Римского престола на абсо­лютную власть в христианском мире, действием которой были измышлены и новые догматы, отделившие Римскую Церковь от Церкви Вселенской.

К тому же нельзя не учитывать, что предстоящий Собор, созываемый в сложных условиях мирового раскола и гонки вооружений, едва ли окажется в состоянии настолько возвы­ситься над противоречиями эпохи, чтобы сказать нужное чело­вечеству слово примирения. Более того, есть много оснований – исторических, политических и психологических – предвидеть такое направление деятельности Собора, которое может пре­вратить его в орудие для достижения политических целей, несовместимых с духом христианства...

Поэтому для нас основа христианского единства представ­ляется несовместимой ни с принципом монархической центра­лизации церковной власти, ни с враждой к инакомыслящим. Не власть, а любовь должна объединить христиан. И в силу этого убеждения, исключающего какое бы то ни было участие наше в деяниях нового Concilium Vaticanum, Московская Патриархия отвечает кардиналу Беа: "Non possupus!"

ЖМП. 1961. № 5. Non possupus! (Статья без подписи).

18 июля собор РПЦ МП одобряет доклад архиепископа Ярославского и Ростовского Никодима о вступлении в ВСЦ:

Одобрить позици Священного Синода Русской Православной Церкви по отношению к Всемирному Совету Церквей за период от Совещания Глав и представителей поместных православных Церквей, имевшего место в Москве в июле 1948 года, до настоящего времени.

2. Одобрить решение Священного Синода Русской Право­славной Церкви от 30 марта с.г. о вступлении Русской Право­славной Церкви во Всемирный Совет Церквей и в связи с этим одобрить Послание Святейшего Патриарха Алексия от 11 апре­ля с.г. на имя Генерального Секретаря Всемирного Совета Церквей д-ра В. А. Виссерт-Хуфта с заявлением о вступлении Русской Церкви в члены Всемирного Совета Церквей и с изложением ее позиции к экуменическому движению.

ЖМП. 1961. На 8. С. 28

18 июля собор РПЦ выносит определение по докладу епископа Иоанна, Экзарха Средней Европы, об участии РПЦ во Всемирном общехристианском конгрессе в защиту мира:

...2. Приветствуя решения Пражского конгресса, мы, еписко­пат Русской Православной Церкви, считаем полезным всемерно содействовать их распространению как в нашей Церкви, так и среди православных Церквей-сестер и других христианских Церквей и объединений.

С этой целью мы просим Священный Синод во главе со Святейшим Патриархом и в дальнейшем всемерно содейство­вать делу защиты мира и активно участвовать в Пражском христианском движении за мир...

ЖМП. 1961. № 8. С. 31

6-7 декабря на III Всемирной ассамблее ВСЦ в Нью Дели РПЦ МП официально стала членом Всемирного Совета Церквей. За принятие голосовало 142 Церкви, воздержалось 4 и проголосовали против 3. Всего в Ассамблее приняло участие 1200 делегатов из 65 стран мира. Это событие было встречено в основном положительно в западных церковных кругах. Исключение составили некоторые лидеры американского протестантизма, считавшие, что отныне деятельность ВСЦ будет проходить "не без глаз и ушей Советов". Католическая пресса также указывала на будущие опасности, пугая "разжиганием политических страстей", призывая членов ВСЦ к "осторожности" и "бдительности", так как

Русская Церковь, вступив в члены ВСЦ, попытается направить все экуменическое движение на осуществление планов, подготовленных в Кремле, которые должны способствовать триумфу советской пропаганды через всемирное христианство.

Эти опасения были не беспочвенными уже на той же Ассамблее, когда была сделана попытка осудить коммунизм, представитель Московской Патриархии, архиеп. Никодим (Ротов), тут же предложил внести в резолюцию и перечень пороков капитализма. В результате были сняты оба предложения, а один из делегатов американских церквей увел дискуссию в сторону, заявив, что "мы больше нуждаемся в борьбе с колониализмом, расовой и социальной несправедливостью, чем в выпячивании политического антикоммунизма"

(РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 190. Л. 162-165)

По результатам Ассамблеи вышел коллективный труд “Богословие христианской миссии”. Представление о характере этого труда дает следующая выдержка:

Экуменически” определяется христианство. Оно не противопоставление другим верам, а завершение их. Поэтому можно говорить о христианских мусульманах, христианских буддистах, о христианских ведантистах, о христианских конфуцианах — и тут дело идет не о каком-либо искажении христианства. Вопрос о реальном личном Боге — есть вообще проблема — многие народы живут “до прихода Христа”, Который для них есть “абстракция”. Многое открывают нам о существе христианства древние еврейские пророки, в вещании которых должен углубляться каждый христианин. Лицо каждого христианина должно быть обращено к еврейству. Но обращать во что бы то ни стало евреев в христиан — в этом нет никакой надобности. Бог только относительно открывается каждому в т.н. “откровении” — и само воплощение надо понимать достаточно широко, чтобы оно могло обнимать и индуизм, обретая с ним общий язык. Всякое исповедание носит личный отпечаток — это не есть объективная “история”. Тут много и мифологии, к которой есть основание относить и Богочеловечество и рождение от Девы. Требуется осторожность в отстаивании своих догматов — иначе христианство несет риск сделаться абстракцией, отчужденной от религиозной и культурной жизни мира. Проповедь Евангелия никак не может ставить себе задачей упразднение всех других религий. Общаясь с людьми других вер, нужно остерегаться соблазна абсолютизировать свою веру. Тот, кто считает себя обладателем истины, — уже не способен войти в полезный “диалог.” С вниманием надо относиться и к коммунизму. В нем оказались воплощенными давно назревшие реформы. Пусть отрицательны его действия, но и в них нельзя не видеть промыслительной руки Божьей. К примирению с коммунизмом нас должна звать и христианская любовь. Быть может, через несколько десятилетий или столетий, коммунизм и христианство будут стоять друг против друга, как две разные веры, уже ищущие взаимного истребления. Учение Христа о том, что Святой Дух будет руководить Его учениками, ведя их к правде, распространяется не только на Будду и Заратустру, но может быть отнесено и к Карлу Марксу...

В этом году Румынская Православная Церковь вступила во Всемирный Совет Церквей.

В этом году в своем телевизионном обращении архиепископ Иаков Американский, между прочим, сказал:

...мы пытались рассечь нешвейный хитон Господа — и тогда сыпали "аргументами" и "лжедокументами" чтобы доказать, что наш Христос настоящий, и наша Церковь — Его Церковь... Жить едино и молиться едино без всяких разделительных стен, будь они от расовых, будь от религиозных предрассудков, является единственным путем, который может несомненно довести нас до единства…

1962

В феврале Фанар посетил кардинал Виллебрандс (секретарь Секретариата по единению Церквей или "Секретариата христианского единства"). Он предложил Патриарху Афинагору подумать о возможности направить наблюдателей на 2-й Ватиканский собор. Была учреждена специальная комиссия для консультации с Православными Церквами по этому вопросу. Ею руководил митрополит Сардский Максим. Москва отказались от какой-либо формы участия, а также Элладская и Антиохийская Церкви. Александрийский Патриарх заявил, что присоединится к решению Вселенской Патриархии. Патр. Афинагор колебался, но к лету 1962 года отказался от идеи посылки наблюдателей. (Официальный отказ прозвучал в решении Константинопольского Синода 8 октября 1962 года)

(Ольга Васильева. «Ватикан и СССР. Тайная дипломатия»).

В сентябре патриарх Алесей в интервью французскому журналисту Жану Булье по вопросу об участии представителей МП во II Ватиканском Соборе сказал:

Церкви Православная и Римско-католическая близки друг к другу в области вероучительной и литургической, и мы верим, что разделяющие их отличия с помощью Божией и при наличии обоюдной доброй воли могли бы со временем быть преодолены. В догматическом отношении нас, в основном, разделяет учение о непогрешимости папы и его главенстве в Церкви, некоторые вопросы мариологии, вопрос о «филиокве» и некоторые другие частности.

(ЖМП. 1962. №9. С. 14-16).

В сентябре-октябре на II Всеправославном совещании (остров Родос) было принято решение о начале богословского диалога Православных Церквей с Католической Церковью, которая в это время проводила II Ватиканский Собор.

В начале октября Совет по делам религии заверил ЦК КПСС, что участие наблюдателей от МП на Втором Ватиканском Соборе будет содействовать установлению полезных контактов с Ватиканом и свяжет Ватикан в проведении враждебной деятельности против СССР. Это официальное обращение Совета в ЦК КПСС завершило собой процесс изменений в отношении к Католической Церкви и к вопросу присутствия наблюдателей на Соборе — от первоначального отрицательного к положительному признанию пользы для советского правительства и для Русской Православной Церкви от предполагаемого улучшения их отношений к Ватикану. Решение разрешить посылку наблюдателей на Второй Ватиканский Собора было принято постановлением на высшем уровне советской власти — Президиумом ЦК (т.е. Политбюро) от 10 октября 1962 года (за №58/30) (Протопр. Виталий Боровой. И он был верен до смерти).

10 октября Священный Синод РПЦ МП принимает приглашение Римского секретариата по содействию христианскому единству о посылке наблюдаетелей на Второй Ватиканский собор:

Священный Синод в заседании 10 октября 1962 года, в том же составе, под председательством Святейшего Патриарха Алексия, рассмотрев приглашение о направлении наблюдате­лей от Московского Патриархата на Второй Ватиканский Собор Римско-Католической Церкви и сообщение председателя Отде­ла внешних церковных сношений Московской Патриархии архи­епископа Ярославского и Ростовского Никодима о подготовке Римско-Католической Церковью Второго Ватиканского Собора, о беседах архиепископа Никодима с секретарем Секретариата по содействию христианскому единству монсеньером Иоанном Виллебрандсом, посетившим Москву в период между 27 сен­тября – 2 октября сего года, и об информации монсеньера Иоанна Виллебрандса относительно Собора, предоставленной им Отделу, постановил:

1. Принять приглашение о направлении наблюдателей Мос­ковского Патриархата на II Ватиканский Собор Римско-Католи­ческой Церкви.

2. Наблюдателями Московского Патриархата на Втором Ва­тиканском Соборе назначить исполняющего обязанности пред­ставителя Русской Православной Церкви при Всемирном Сове­те Церквей профессора Ленинградской духовной академии протоиерея Виталия Борового и заместителя начальника Рус­ской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Владимира (Котлярова).

3. Определить следующее Положение о наблюдателях Мос­ковского Патриархата на Втором Ватиканском Соборе:

а) наблюдатели подробно информируют Московский Патри­архат о работе Второго Ватиканского Собора и об откликах на эту работу в церковных и общественных кругах, регулярно, не реже одного раза в неделю, докладывая о текущей работе Собора председателю Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии архиепископу Ярославскому и Ростов­скому Никодиму и препровождая с докладами печатные мате­риалы Собора, соответствующую периодику и публикации;

б) наблюдатели, в пределах соборного статуса о наблюда­телях, в случае необходимости, излагают перед соответствую­щими инстанциями Римско-Католической Церкви определенную позицию Московского Патриархата.

4. Поручить председателю Отдела внешних церковных сно­шений Московской Патриархии архиепископу Ярославскому и Ростовскому Никодиму регулярно информировать Священный Синод о работе Второго Ватиканского Собора.

ЖМП. 1962. № 11. С. 9-10

12 октября наблюдатели от РПЦ МП прибыли на II Ватиканский собор.

1963

В апреле архиеп. Иаков, глава Американского экзархата Константинопольскогого Патриархата, заявил собравшимся в США членам ВСЦ:

Было бы глупо для истинно верующих утверждать, что они обладают полнотой истины или заявлять, что она открыта только им. Такое утверждение было бы и не библейским и не богословским.

(6. Macris, George P. The Orthodox Church and the Ecumenical Movement During the Period 1920-1969. St. Nectarios Press, 1986. p. 42).

4 июня Патриарх Московский и всея Руси Алексий I направил телеграмму государственному секретарю Ватикана кардиналу Чиконьяни в связи с кончиной папы Иоанна XXIII:

Русская Православная Церковь и я глубоко скорбим о кон­чине Его Святейшества Папы Иоанна XXIII. Сердечно разделяем скорбь Церкви, лишившейся в лице почившего Папы своего выдающегося Главы и Первосвятителя. Мы верим, что в серд­цах всех людей, стремящихся к миру, навсегда останется бла­годарная память об усердных трудах почившего по сохранению и упрочению мира на земле. Возносим усердные молитвы о упокоении светлой души почившего Святейшего Отца в селени­ях праведных.

Алексий, Патриарх Московский и всея Руси Москва, 4 июня 1963 года.

ЖМП. 1963. № 6; Известия. 5.6.1963 (сокр.)

17 июня в ЖМП был опубликован некролог папе Иоанну XXIII:

Русская Православная Церковь в своих экуменических пер­спективах не имеет в виду склониться к какой-либо уступке в части драгоценного для нее догматического и нравоучительного достояния, воспринятого от древней, неразделенной Церкви. Положительные высказывания со стороны православных верующих в адрес Римско-Католической Церкви и ее почившего Предстоятеля вызваны тем обстоятельством, что Папа Иоанн XXIII вступил на правильный путь реалистического и подлинно христианского отношения к миру и прогрессу человечества, что совпадает с неизменной линией Русской Православной Церкви в деле утверждения на земле мира, справедливости и прогрес­са. В этом именно смысле открылся путь экуменического сбли­жения между Русской Православной Церковью и Римской Цер­ковью, состоящий в общем для них исполнении заповеди любви Христовой. Этот путь может привести и к догматическому диалогу, а следовательно, и к тому "вожделенному единству", о котором неоднократно говорил с надеждой Патриарх Москов­ский и всея Руси Алексий. Поэтому Русская Православная Церковь сохранит благодарную память о почившем Предстоя­теле Римско-Католической Церкви Папе Иоанне XXIII, своими мудрыми и человечными делами создававшем атмосферу для взаимопонимания между Русской Православной и Римско-Ка­толической Церквами.

Ныне, воздавая должное светлой памяти Папы Иоанна XXIII, христиане Русской Православной Церкви с упованием на Бога ожидают, что великое дело христианской любви, которое по­чивший Предстоятель Римско-Католической Церкви так ревно­стно совершал в этом мире, будет продолжено его достойным преемником.

Н. Заболоцкий, преподаватель Ленинградской духовной академии.

17 июня 1963 года.

ЖМП. 1963. № 7. С. 75-79

26-29 сентября состоялось Второе Родосское Всеправославное совещание.

В отличие от Первого, оно было малочисленным, и главным пунктом программы была посылка наблюдателей на недавно открывшийся Ватиканский Собор. Кроме того, Константинополем был выдвинут новый вопрос о начале богословского диалога с Римом. По вопросу о наблюдателях возникло много разногласий между Церквами, большинство было против. В большой степени благодаря стараниям архиеп. Никодима (Ротова) был найден компромисс. Решено было, что за каждой поместной Православной Церковью признаётся право посылать или не посылать наблюдателей. Архиеп. Никодим даже настоял на том, чтобы наблюдатели были бы не в епископском сане, так как положение наблюдателя несовместимо с епископством. Это свидетельствует о том, что в то время архиеп. Никодим держался умеренных взглядов по отношению к римо-католикам. Относительно диалога с Римом было достигнуто принципиальное согласие, но так как этот вопрос не стоял в программе конференции, было постановлено передать решение на следующее Всеправославное совещание в будущем году.

(Архиеп. Василий Кривошеин, Воспоминания).

1964

5 января Патриарх Константинопольский Афинагор встретился в Святой Земле с Римским Папой Павлом VI. После первой встречи патриарх сказал, что между двумя Церквами нет различий, кроме богословских – но и тут это больше разница терминов, чем понятий. После второй встречи от лица обоих было выпущено совместное заявление, в котором говорилось, что встреча была осуществлением завета Христа о прощении седьми раз седмирицею обид.

(Прав. Русь 1964, №3).

Глава Элладской Церкви, архиеп. Хризостом, говорят, в сердцах сказал патриарху:

Тогда как папа идет в Святую Землю преклонить колена пред Гробом Спасителя, Вы идете преклонить колена пред папой и похоронить Православие.

(U. Duckrow, Conflict over the Ecumenical Movement (Geneva: The World Council of Churches, 1981 стр. 53).

Сразу же после встречи в Святой Земле последовало воззвание всей монашеской общины Святой Афонской Горы к "благочестивому православному греческому народу и всей Православной Церкви" отвергающее "проуниатские действия и заявления" патриарха и его сотрудников"

26 августа, в связи с возвращением Римским Папой Павлом VI Элладской Церкви главы святого апостола Андрея, Архиепископ Хризостом Афинский обратился к иерархии с особой энцикликой, в которой призывал воздержаться от участия в торжествах до отъезда римских посланников.

26 сентября глава св. Андрея Первозванного, вывезенная в Италию крестоносцами 450 лет до этого, была по повелению папы Павла VI возвращена Элладской Православной Церкви. В этот день в Патрах глава Апостола была торжественно встречена с крестным ходом Афинским Архиепископом с собором епископов и духовенства.

1 – 15 ноября состоялось Третие Родосское Всеправославное Совещание, на котором обсуждались вопросы диалога с англиканами, старокатоликами, восточными нехалкидонитами и римо-католиками.

В этом году в Ааргусе (Дания) состоялось неформальное богословское собеседование между представителями нехалкидонских и православных церквей. В ходе встречи стороны пришли к следующим выводам:

1) принятие или непринятие Халкидонского собора не обязательно влечет за собой принятие какой-либо ереси;

2) решающую роль в разделении играли политические, социологические и культурные факторы.

1965

27 июня в Сан-Франциско была создана Ассамблея верующих за мир во всем мире, приуроченная к двадцатой годовщине Организации Объединенных Наций в этом городе. Десятитысячная аудитория слушала речи о "религиозной" основе мира во всем мире, произносимые делегатами индуистов, буддистов, мусульман, иудеев, протестантов, католиков и православных, и "межконфессиональный" хор в две тысячи голосов пропел гимны всех вероисповеданий.

20 сентября состоялось выступление митрополита Никодима Ленинградского на богословском факультете Хельсинского университета. В частности, в докладе говорилось:

Мы признаем свою Святую Церковь наиболее истинной… Но... разве не должны мы сознавать, что та частичная истина, которой владеют христиане других исповеданий, имеет огромное значение для всего христианства в целом? Точно так же, признавая истинным священство только своей Святой Церкви, имеем ли мы какое-либо моральное право признавать ничтожными иные способы и средства, хотя бы частичного облагодатствования, находящиеся в распоряжении других христианских обществ, такие, как всеобщее священство, о котором говорит св. апостол Петр, основанное на личном благочестии общение со Христом и т. п.? Разве можно забывать о том, что Дух дышит, где хочет?»

…Не должны ли мы всемерно стремиться к тому, чтобы изо дня в день возрастало в нас ощущение неразрушимого братства между всеми христианами; чтобы посредством взаимной молитвы, встреч, собеседований и иных форм нашего взаимообщения неуклонно совершалось улучшение всех без исключения межконфессиональных отношений и чтобы все более и более возрастало в нас желание взаимно служить друг другу и взаимно обогащаться духовным опытом наших Церквей?

12 ноября мощи преп. Саввы Освященного были возвращены в монастырь св. Саввы из Венеции в рамках соглашения между Папой Павлом VI с Константинопольским Патриархом Афинагором.

В декабре святитель Иоанн (Максимович) в ответ на опрос Преосвященных Зарубежной Церкви о желательности созыва Третьего Всезарубежного Собора писал:

Относительно созыва Собора с участием клириков и мірян... считаю, что такой Собор желателен и крайне необходим... (На нем) должен громко прозвучать голос зарубежья против продолжения гонений на веру, нужно выразить сочувствие и духовное единство страждущим там за веру нашим братьям и сестрам... Должно быть также выявлено отношение к предпринимаемым новым течениям Ватикана, к экуменическому движению и твердое стояние Зарубежной Церкви в православии и святоотеческих Преданий... Желательно до того и после сделать попытки восстановить единство Русской Церкви зарубежом, и во всяком случае смягчив предварительно отношения с отколовшимися от Нея частями...

7 декабря состоялось одновременное снятие анафем патриархом Афинагором в Истинбуле и папой Павлом VI в Риме.

Православную делегацию составляли митрополит Мелитон Илиупольский, архиепископ Иаков Американский, митрополит Афинагор Фиатирский и Хризостом Австрийский в сопровождении архимандрита Максима Агиоргусия и дьякона Варфоломея Архондониса.

В 11.10 в патриарший храм прибыла делегация во главе с кардиналом Лауренцием Сеханом. Одетые в парадные облачения, они были препровождены на солею. Патриарх, поднявшись со своего трона, обнял и расцеловал кардинала, архиепископа и других членов делегации. Кардинал сел на приготовленный поблизости трон. Когда наступило время чтения Евангелия, секретарь Святейшего Синода Гавриил зачитал с амвона совместное заявление папы и патриарха…

Архимандрит прочитал следующее:

...стираются также из памяти Церкви и прежние анафемы, ибо воспоминание о них мешает взаимному сближению и установлению любви... выражается сожаление по поводу грустных событий, предшествовавших анафемам и последовавших за ними; они стали результатом действия различных факторов, среди которых недостаток взаимного понимания и доверия, в конечном итоге приведшие к прекращению церковного общения....

После этого патриарх торжественно зачитал акт об отмене анафем. В 19.00 того же дня в храме Святого Духа в Константинополе была отслужена понтификальная месса, во время которой прозвучало торжественное славословие TE DEUM («Тебя, Господа, славим»).

Одновременно с этим

Председатель патриаршей делегации митрополит Мелитон прибыл в Рим в 16.00 7 декабря. На аэродроме его встретили представители духовной власти. В 20.30 делегацию проводили в собор Святого Петра, до отказа заполненный духовенством и народом. При входе митрополит облачился в мантию. В сопровождении кардинала Иоганна Виллебрандса, одетого в полное епископское облачение, митрополит и другие члены делегации вошли в храм и разместились справа от центрального алтаря, сразу же за представителями королевских домов. Служба началась в трогательно-торжественной атмосфере. Начался крестный ход, в котором участвовали 2399 членов Второго Ватиканского Собора, патриархи, кардиналы, архиепископы, епископы в литургическом одеянии, и, наконец, сам папа Павел VI, который вошел (до этого папу вносили на специальных носилках), облаченный также в белые архиерейские одежды, в позолоченной митре, неся в руках архипастырский жезл. Благословив народ, он поднялся на свой Престол». После прочтения четырех последних решений соборов секретарь папы архиепископ Перикло Феличи передал слово кардиналу Виллебрандсу, зачитавшему написанное на французском языке совместное заявления патриарха и папы. Вскоре началась понтификальная месса, в которой участвовало 24 иерарха. Затем митрополит Мелитон в сопровождении кардинала был подведен к трону папы, где кардинал Беа зачитал по-латыни папский указ об отмене анафемы («Ambulate In Dilectione» – «Ходите в Любви»), в котором выражалось сожаление по поводу многочисленных недоразумений в прошлом и выражалась надежда, что отмена анафемы сделает возможным установление полного единства. Затем, под гром аплодисментов, папа торжественно передал этот указ Мелитону, обменявшись с ним поцелуем мира. Все это транслировала папская радиостанция во все концы света. По окончании мессы папа принял в своей резиденции константинопольскую делегацию. Митрополит Мелитон, пользуясь случаем, заявил: «Сегодня для двух первых тронов Запада и Востока официально начался новый этап отношений, дающий им возможность постепенно преодолеть различия... Ты, как первый епископ Христианства и второй по очереди брат твой, Епископ Константинопольской, после свершившегося сегодня события можете первый раз за долгие века единым сердцем и едиными устами обратиться к людям, которые в Церкви и вне ее с болью ожидают благословения и мира.

(Книга «Миротворцы»)

Совместная декларация:

…Благодарные Богу за то, что по благости и милосердию Своему Он дал им (папе и патриарху) встретиться на той священной земле, где смерть и воскресение Господа Иисуса совершили тайну нашего спасения, и где излияние Духа Святого породило Церковь, папа Павел VI и патриарх Афинагор I, твердо решили не упускать ни одной возможности к проявлению жестов, вдохновленных любовью, которые могли бы содействовать развитию начавшихся братских отношений между Римско-Католической Церковью и Константинопольской Православной Церковью. Они убеждены, что отвечают таким образом на призыв благодати Божией, ведущей как Церковь Римско-Католическую и Церковь Православную, так и всех христиан к преодолению разногласий, дабы они вновь стали «едиными», как молил о них Господь Иисус Своего Отца.

2. Среди препятствий, которые находятся на пути к братским отношениям доверия и уважения следует назвать прежде всего воспоминание о достойных сожаления решениях, поступках и инцидентах, приведших в 1054 году к отлучению патриарха Михаила Керулария и двух других лиц легатами Римского Престола, возглавляемыми кардиналом Гумбертом, подвергшимся в свою очередь подобному отлучению со стороны Коснстантинопольского патриарха и Синода.

3. В тот беспокойный период истории события эти не могли быть иными. Но сегодня, когда возможно вынести о них более здравое и уравновешенное суждение, необходимо признать, что чрезмерное значение, которое они приобрели позднее, было чревато последствиями, которые, насколько мы можем судить далеко вышли за пределы намерений и предвидений зачинщиков, чьи запретные меры касались лишь определенных лиц, но не Церквей и не были направлены на прекращение церковного общения между кафедрами Римской и Константинопольской.

4. Вот почему папа Павел VI и патриарх Афинагор I со своим Синодом, убежденные в том, что выражают общее стремление к правде и единодушное чувство любви своих верующих, напоминают завет Господень: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф 5. 23-24) - и по обоюдному согласию заявляют:

а/ что они сожалеют об оскорбительных словах, о необоснованных упреках и осудительных жестах, которые как с одной, так и с другой стороны окрасили собою печальные события того времени или сопутствовали им;

б/ что они равным образом сожалеют и желают изъять из памяти и среды церковной акты отлучения, которые затем последовали и воспоминание о которых до наших дней служит препятствием к сближению в духе любви, и предать их забвению;

в/ что они скорбят о том, что дурные прецеденты и последующие события под влиянием различных факторов, прежде всего взаимного непонимания и недоверия, в конце концов привели к реальному разрыву церковного общения.

5. Папа Павел VI и патриарх Афинагор I со своим Синодом сознают, что этот жест справедливости и взаимного прощения недостаточен для того, чтобы положить конец разногласиям, как древним, так и недавним, все еще остающимся между Римско-Католической Церковью и Церковью Православной, и которые будут преодолены действием Духа Святого, благодаря очищению сердец наших, благодаря раскаянию в исторических ошибках и деятельной воле к достижению понимания и совместному выражению апостольской веры и ее требований.

Совершая подобный жест они уповают на то, что он будет угоден Богу, готовому прощать нас, когда и мы прощаем друг друга, и оценен всем христианским миром и в особенности всей Римско-Католичсской Церковью и Православной Церковью, как выражение искренней взаимной воли к примирению, как побуждение к продолжению в духе взаимного уважения, доверия и любви, диалога, который к великой пользе для душ приведет с помощью Божией к обновлению жизни, наступлению Царства Божия в полном общении веры, в братском согласии и участию в таинствах, соединявших нас в течение первого тысячелетия жизни Церкви.

Павел VI, папа

Афинагор I, патриарх

В декабре глава Элладской Церкви Архиепископ Хризостом Афинский заявил, что Патриарх Афинагор не обладает властью действовать независимо от остальных Православных Церквей.

Я убежден, что ни одна другая Православная Церковь не повторит деяние Вселенского патриарха…

(Eastern Churches Review. Vol. 1, № 1 (Spring 1966) стр. 50).

Многие афонские монастыри прекратили поминать патриарха.

В декабре Сербская Православная Церковь стала членом Всемирного Совета Церквей

15 декабря Первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет (Вознесенский) обратился к "Его Святейшеству кир киру Афинагору Константинопольскому, Нового Рима и патриарху Вселенскому” с посланием следующего содержания:

Ваше Святейшество!

От святых отцов мы унаследовали завет, чтобы в Церкви Божией все совершалось законным порядком, в единомыслии и в согласии с древними преданиями. Если же кто-нибудь из епископов или даже предстоятелей автокефальных Церквей совершает нечто несогласное с тем, чему учит вся Церковь, то каждый член Ее может заявить свой протест. 15-е правило Двукратного Константинопольского Собора 861 года признает достойными "чести, подобающей православным", тех епископов или клириков, которые отступят от общения даже со своим Патриархом, если он всенародно проповедует ересь или учит оной открыто в Церкви. Таким образом, мы все являемся стражами церковной истины, которая всегда оберегалась заботой о том, чтобы ничто, имеющее общецерковное значение, не совершалось без согласия всех…

Если разделение наше с Римом первоначально получило свое определение в Константинополе, то впоследствии оно было принято всею Православною Церковью и стало делом всего православного мира. Ни одна Поместная Церковь в отдельности и, в частности, всеми нами издавна почитаемая Церковь Константинопольская, от которой наша Русская Церковь получила сокровище Православия, не может ничего переменить в этом деле без предварительного согласия всех. Более того, не можем мы, ныне правящие епископы, вынести и решений, которые были бы не согласны с учением живших прежде нас святых отцов, в частности, когда дело касается Запада - святителей Фотия Константинопольского и Марка Эфесского.

В свете этих принципов мы, хотя являемся младшим из предстоятелей Церквей, как возглавляющий автономную свободную часть Русской Церкви, почитаем своим долгом заявить решительный протест против акта Вашего Святейшества относительно торжественного заявление одновременно с Папой Римским о снятии отлучения, возглашенного Патриархом Михаилом Керулларием в 1054 году.

Мы слышали много выражений смущения, когда Ваше Святейшество пред лицом всего мира совершили нечто новое, неведомое Вашим предшественникам и противное 10 Апостольскому правилу при встрече с Римским Папой Павлом VI в Иерусалиме. Скажем прямо и не обинуясь: соблазн был велик. Мы слышали, что вследствие этого многие монастыри на Св. Афонской Горе отказались возносить имя Вашего Святейшества за богослужениями. Ныне же Вы идете еще дальше, когда решением Вашим и епископов только Вашего Синода Вы отменяете решение Патриарха Михаила Керуллария, подтвержденное и принятое всем Православным Востоком. Делая это, Ваше Святейшество поступаете несогласно с усвоенным всею нашею Церковью отношением к римо-католичеству. Дело не в той или иной оценке поведения кардинала Гумберта, дело не в каком-либо личном столкновении между Папой и Патриархом, которое легко исцелялось бы взаимным христианским прощением; нет - сущность вопроса в тех уклонениях от Православия, которые укоренились в Римской Церкви в течение столетий, начиная с учения о непогрешимости Папы, окончательно сформулированного на Первом Ватиканском Соборе. Заявление Вашего Святейшества и Папы справедливо признает акт "взаимного прощения" недостаточным для прекращения как прежних, так и более близких расхождений. Но этого мало: акт этот ставит знак равенства между заблуждением и Истиной. В течение столетий вся Православная Церковь справедливо веровала, что Она ни в чем не отступила от учения Святых Вселенских Соборов, в то время, как Римская Церковь приняла ряд несогласных с Православием новшеств в своем догматическом учении. Чем больше вносилось новшеств, тем больше углублялось разделение между Востоком и Западом. Догматические уклоны Рима конца XI века не содержали еще тех заблуждений, которые прибавились позднее. Поэтому отказ от взаимных прещений 1054 года мог бы иметь значение в ту эпоху, а ныне - он служит тоько свидетельством пренебрежения важнейшим и главным, а именно, объявленными после того новыми, неизвестными древней Церкви учениями, из которых некоторые, будучи обличены Святым Марком Эфесским, послужили причиной тому, чтоб Флорентийская Уния была отвергнута Св. Церковью.

Заявляем решительно и категорически:

Никакое соединение с нами Римской Церкви невозможно, пока она не откажется от своих новых догматов, и никакое молитвенное общение с нею невозможно восстановить без решения всех Церквей, которое, однако, не представляется нам возможным, пока не освободится Церковь Российская, ныне принужденная жить в катакомбах. Возглавляемая ныне патриархом Алексием иерархия не может выражать подлинного голоса Русской Церкви, ибо она находится в полном подчинении у безбожной власти, выполняя ее волю. Несвободны и предстоятели некоторых других Церквей, находящихся в коммунистических странах.

Поскольку Ватикан является не только религиозным центром, но и государством, и оношения с ним, как явственно показало последнее посещение Папой Объединенных Наций, имеют и политическое значение, нельзя не считаться с возможным влиянием безбожных властей на иерархию плененных Церквей в ту или иную сторону в вопросе о Римской Церкви.

История свидетельствует нам о том, что переговоры с инославными при условии давлений политических обстоятельств никогда не приносили Церкви ничего, кроме смуты и разделения. Поэтому мы считаем необходимым заявить, что наша Русская Церковь заграницей, как, несомненно, и Русская Церковь, ныне находящаяся в "катакомбах", не согласится ни на какие "диалоги" о догматах с иными исповеданиями и заранее отметает всякое соглашение с ними в этом отношении, признавая возможность восстановления с ними единства только если они полностью восприимут православное учение в том виде, в каком оно доныне хранилось Святой Соборной и Апостольской Церковью. Пока этого нет - прещения Патриарха Михаила Керуллария сохраняют всю свою силу, и снятие их Вашим Святейшеством является актом незаконным и недействительным.

Разумеется, мы не против благожелательных отношений с представителями иных исповеданий, поскольку при этом не предается истина Православия. Поэтому наша Церковь в свое время приняла любезное приглашение послать наблюдателей на Второй Ватиканский Собор, подобно тому, как она посылала наблюдателей на Протестантские конференции Мирового Совета Церквей для того, чтобы иметь из первых рук осведомление о работе этих собраний безо всякого участия в их суждениях. Мы ценим доброе отношение к нашим наблюдателям и с интересом изучаем их подробные доклады, свидетельствующие о наступлении значительных перемен в Римской церкви. Мы будем благодарить Бога, если эти перемены послужат делу приближения ее к Православию. Однако если Риму надо много менять для возвращения к "выражению веры апостолов", то Православной Церкви, сохранившей эту веру доныне неповрежденной, менять нечего.

Церковное предание и пример святых отцов учат нас тому, что с отпавшими от Православной Церкви не ведется диалога. К ним всегда обращен скорее монолог церковной проповеди, в котором Церковь призывает их к возвращению в ее лоно через отказ от всякого учения, несогласного с ней. Подлинный диалог подразумевает обмен мнениями, допускающий возможность переубеждения его участников для достижения соглашения. Как видно из энциклики "Экклезиа суам", Павел VI понимает диалог, как план нашего присоединения к Риму или восстановления общения с ним помощью какой-то формулы, оставляющей, однако, без всякой перемены его вероучение и, в частности, его догматическое учение о положении Папы в Церкви. Но всякое соглашение с заблуждением чуждо всей истории Православной Церкви и Ее существу. Оно могло бы привести не к единомысленному исповеданию истины, а к призрачному внешнему объединению, подобно соглашению разномыслящих протестантских объединений в Экуменическом движении. Да не проникает такая измена Православию в нашу среду. Мы усердно просим Ваше Святейшество положить предел соблазну, ибо избранный Вами путь, если и привел бы Вас к единению с римо-католиками, то вызвал бы разделение в православном мире, ибо, несомненно, многие и из Ваших духовных чад предпочтут верность Православию экуменической идее компромиссного объединения с инославными без полного их единомыслия в истине.

Испрашивая св. молитв Ваших, остаюсь Вашего Святейшества покорный слуга

Митрополит Филарет.

Председатель Архиерейского Синода

Русской Православной Церкви заграницей

(Пр. Русь, № 3, 1966).

28 декабря Патриарх Московский и всея Руси Алексий направил Афинскому Архиепископу Хризостому телеграмму следующего содержания:

Нами получена телеграмма Святейшего Константинопольского Патриарха Афинагора с извещением о решении снять анафему, наложенную Патриархом Михаилом Керуларием на легатов Римского Престола в 1054 году. Этот акт рассматривается нами как действие Поместной Церкви Константинопольской, обращенное к Церкви Римской, которое для всей Полноты Православной Церкви богословского значения не имеет, ибо разделение Церквей Католической и Православной слишком глубоко и для преодоления его в настоящее время нет соответствующих оснований. С братской любовью сердечно приветствую Ваше досточтимое Блаженство. Патриарх Алексий.