JA Purity III - шаблон joomla Авто

1971

 

В январе в Аддис-Абебе прощло заседание Центрального комитета ВСЦ, на котором было выражено одобрение и пожелание как можно более регулярных встреч с представителями других религий, подчеркивая, что "в настоящий момент следует отдать предпочтение двусторонним встречам специфического характера".

 

Митрополит Православной Церкви Антиохии Георгий (Ходр) призвал христиан "познать истинную духовную жизнь некрещеных" и обогатить свой собственный опыт "богатствами вселенского религиозного сообщества" ("Религиозные новости"), так как "один лишь Христос воспринимается как свет, когда благодать посещает брамина, буддиста или мусульманина при чтении их собственного священного писания" ("Христианский век", 10 февраля 1971 г.).

 

Осенью состоялась вторая “Конференция на высшем уровне” “Храма взаимопонимания, инкорпорэйтед”, на которой присутствовали представители Православия. Митрополит Эмилиан из Константинопольской патриархии стал членом "Международного комитета" Храма. Православные делегаты приняли участие в дискуссиях, целью которых является "создание всемирного сообщества религий", "приближение осуществления мечты человечества о мире и взаимопонимании" в соответствии с философией "Вйвекананды, Рамакришны, Ганди, Швейцера" и основателей различных религий; делегаты также участвовали в "беспрецедентных" суперконфессиональных молитвенных собраниях, где "каждый молился в соответствии с обычаями религии, которую он представляет".

28 сентября на Архиерейском Соборе РПЦЗ было решено отказаться от русской практики принятия инославных в пользу греческой. Это постановление Архиерейского Собора РПЦЗ гласит:

 

…Святая Церковь искони веровала, что может быть только одно истинное крещение, а именно то, которое совершается в ее лоне: "Един Бог, едина вера, едино крещение" (Еф. 4:5). В Символе Веры тоже исповедуется "едино крещение," а 46 правило Св. Апостолов указывает: "Епископа или пресвитера, приявших (т.е. признающих) крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем".

Однако, когда ревность каких-либо еретиков в их борьбе против церкви ослабевала и когда шел вопрос о массовом обращении их в Православие, Церковь, для облегчения их присоединения, принимала их в свое лоно другим чином. Св. Василий Великий в первом правиле, внесенном в каноны Шестым Вселенским Собором, указывает на существование разной практики принятия еретиков в разных странах. Он объясняет, что всякое отделение от Церкви лишает благодати, и пишет о раскольниках: "Ибо, хотя начало отступления произошло через раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Св. Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство. Ибо первые отступившие получили посвящение от Отцов и, чрез возложение рук их, имели дарование духовное. Но отторженные, соделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни рукополагати, и не могли преподати другим благодать Святого Духа, от которой сами отпали. Почему приходящих от них к Церкви, яко крещенных мирянами, древние повелевали вновь очищати истинным церковным крещением." Однако, "ради назидания многих," Св. Василий не возражает против другого чина принятия раскольников-кафаров в Асии. Об энкратитах он пишет, что "аще сие имеет быть препятствием общему благосозиданию," то может применяться и другая практика, объясняя это так: "Ибо я опасаюсь, чтобы нам тогда, как хощем удержати их от поспешного крещения, не воспятити спасаемых строгостью отлагательства.

 

Итак, Св. Василии Великий, а его словами Вселенский Собор, устанавливая принцип, что вне Святой Православной Церкви нет истинного крещения, допускает из пастырского снисхождения, называемого икономией, принятие некоторых еретиков и раскольников без нового крещения. И в соответствии с таким принципом, Вселенские Соборы разрешили принятие еретиков разным чином, сообразуясь с ослаблением ожесточения их против Православной Церкви.

В Кормчей Книге приводится об этом объяснение Тимофея Александрийского. На вопрос: "Почто обращающыяся еретики к Соборней Церкви не покрещаем?" Он отвечает: "Аще бы се было, не бы ся человек скоро обращал от ереси, покрещения (т.е. второго крещения) стыдяся, обаче и возложением рук пресвитерску и молитвой весть приходил Дух Святый, якоже свидетельствуют Деяния Св. Апостол."

В отношении римо-католиков и протестантов, претендующих на сохранение крещения как таинства (например, лютеран), в России была со времени Петра Первого введена практика принятия их без крещения, через отречение от ереси и миропомазание протестантов и неконфирмированных католиков. До Петра в России католиков крестили. В Греции практика тоже менялась, но уже почти триста лет, после некоторого перерыва, вновь введена практика крещения переходящих из католичества и протестантства. Принятых иным чином в Греции не признают за православных. Во многих случаях такие чада нашей Русской Церкви не были даже допускаемы ко Св. Причащению.

Имея в виду это обстоятельство и рост ныне экуменической ереси, пытающейся совершенно стереть разницу между Православием и всякой ересью, так что Московская Патриархия, вопреки священным правилам, даже вынесла постановление, разрешающее в некоторых случаях приобщать римо-католиков, Архиерейский Собор признает нужным введение более строгой практики, т.е. над всеми приходящими к Церкви еретиками совершать крещение, лишь по мере необходимости и с разрешения епископа допуская, из соображений икономии или пастырского снисхождения, другую практику в отношении некоторых лиц, т.е. принятие в Церковь римо-католиков и совершающих крещение во имя Святой Троицы протестантов через отречение от ереси и миропомазание.

("Церковная Жизнь." Июль-Декабрь 1971 г., стр. 52-54).

 

На этом же Архиерейском Соборе было вынесено следующее постановление:

 

Несогласие решения Московской патриархии относительно преподания причастия римокатоликам с православным догматическим учением и канонами Церкви совершенно очевидно всякому, хоть немного знакомому с богословием. Оно было справедливо осуждено определением Синода Элладской Церкви. Святые каноны позволяют причащение великого грешника, находящегося под запрещением (епитимией), когда он близ смерти (13 прав. I Всел. Соб., 6 Карфаг., 2 и 5 Григория Нисского), но нет ни одного правила, которое распространяло бы это на лиц, чуждых Православной Церкви, покуда они не отвергнут свои лжеучения. Какое бы объяснение митр. Никодим и другие московские иерархи ни пытались дать этому деянию, совершенно ясно, что, хотя и с некоторым ограничениями, общение между Московской патриархией и римокатоликами было установлено. Более того, последние недавно приняли решение позволить членам Православной Церкви причащаться у них. Все это было недавно ясно продемонстрировано на богослужении, состоявшемся 14 декабря 1970 г. в базилике Св. Петра в Риме, когда митр. Никодим преподал причастие католическим клирикам. Совершенно ясно, что подобное деяние не может быть оправдано никакой необходимостью, этим деянием Московская патриархия предала Православие. Если 45 правило Свв. Апостолов отлучает от Церкви православного епископа или клирика, который "помолился токмо с еретиками", а 10 Апостольское правило запрещает даже молиться с отлученными, то что мы можем сказать о епископе, дерзающем преподавать им Святые Тайны? Если оглашенные должны покидать церковь перед освящением Даров, и им не разрешается даже при смерти принимать причастие, покуда они не соединятся с Церковью, то как можно оправдать причащение тех, которые, будучи членами еретических обществ, гораздо дальше отстоят от Церкви, чем оглашенный, готовящийся соединиться с ней? Деяние Московского Синода, подтвержденное недавним собором Московской патриархии в Москве, возлагает ответственность за это неправославное решение на всех участников Московского собора и на всю их церковную организацию. Решение допустить католиков к причастию есть акт не только неканонический, но также и еретический, как повреждающий православное учение о Церкви, поскольку лишь истинные члены Церкви призваны причащаться Тела и Крови Христовых в Евхаристии. Московский указ, рассуждая логически, признает ее членами тех, кто, из-за своих догматических заблуждений, и сердцем и умом далеко отстоит от нее.

 

В этом году в Аддис-Абебе состоялось четвертое неофциальное богословское собеседование между нехалкидонитами и правосалвными. Было принято следующее соглашение:

l. SUMMARY OF CONCLUSIONS

The following conclusions and questions have arisen out of our informal discussions in Addis Ababa about the lifting of anathemas and the recognition of Saints:

l. We agree that the lifting of the anathemas pronounced by one side against those regarded as saints and teachers by the other side seems to be an indispensable step on the way to unity between our two traditions,

2. We are also agreed that the lifting of the anathemas would be with a view to restoring communion between our two traditions, and therefore that it presupposes essential unity in the faith between our two traditions. The official announcement by both sides that there is in fact such essential unity in faith, a basis for which is already provided by the reports of our earlier conversations at Aarhus, Bristol and Geneva, would thus appear to be essential for the lifting of anathemas.

3. We agree further that once the anathemas against certain persons cease to be effective, there is no need to require their recognition as saints by those who previously anathematized them. Different autocephalous churches have differing liturgical calendars and lists of Saints. There is no need to impose uniformity in this matter. The place of these persons in the future united church can be discussed and decided after the union.

4. Should there be a formal declaration or ceremony in which the anathemas are lifted? Many of us felt that it is much simpler gradually to drop these anathemas in a quiet way as some churches have already begun to do. Each church should choose the way most suited to its situation. The fact that these anathemas have been lifted can then be formally announced at the time of union.

5. Who has the authority to lift these anathemas? We are agreed that the Church has been given authority by her Lord both to bind and to loose. The Church which imposed the anathemas for pastoral or other reasons of that time, has also the power to lift them for the same pastoral or other reasons of our time. This is part of the stewardship or Oikonomia of the Church.

6. Does the lifting of an anathema imposed by an ecumenical council call in question the infallibility of the Church? Are we by such actions implying that a Council was essentially mistaken and therefore fallible? What are the specific limits within which the infallibility of the Church with her divine-human nature operates? We are agreed that the lifting of the anathemas is fully within the authority of the Church and does not compromise her infallibility in essential matters of the faith. There was some question as to whether only another ecumenical council could lift the anathema imposed by an ecumenical council. There was general agreement that a Council is but one of the principal elements expressing the authority of the Church, and that the Church has always the authority to clarify the decisions of a Council in accordance with its true intention. No decision of a Council can be separated from the total tradition of the Church. Each council brings forth or emphasizes some special aspect of the one truth, and should therefore be seen as stages on the way to a fuller articulation of the truth. The dogmatic definitions of each council are to be understood and made more explicit in terms of subsequent conciliar decisions and definitions.

7. The lifting of anathemas should be prepared for by careful study of the teaching of these men, the accusations levelled against them, the circumstances under which they were anathematized, and the true intention of their teaching. Such study should be sympathetic and motivated by the desire to understand and therefore to overlook minor errors. An accurate and complete list of the persons on both sides to be so studied should also be prepared. The study should also make a survey of how anathemas have been lifted in the past. It would appear that in many instances in the past anathemas have been lifted without any formal action beyond the mere reception of each other by the estranged parties on the basis of their common faith. Such a study would bring out the variety of ways in which anathemas were imposed and lifted.

8. There has also to be a process of education in the churches both before and after the lifting of the anathemas, especially where anathemas and condemnations are written into the liturgical texts and hymnody of the church. The worshipping people have to be prepared to accept the revised texts and hymns purged of the condemnations. Each church should make use of its ecclesiastical journals and other media for the pastoral preparation of the people.

9. Another important element of such education is the rewriting of Church history, text-books, theological manuals and catechetical materials. Especially in Church history, there has been a temptation on both sides to interpret the sources on a partisan basis. Common study of the sources with fresh objectivity and an eirenic attitude can produce common texts for use in both our families. Since this is a difficult and time consuming project, we need not await its completion for the lifting of anathemas or even for the restoration of Communion.

10. The editing of liturgical texts and hymns to eliminate the condemnations is but part of the task of liturgical renewal. We need also to make use of the infinite variety and richness of our liturgical traditions, so that each church can be enriched by the heritage of others.

11. There seems to exist some need for a deeper study of the question: ``Who is a Saint?'' Neither the criteria for sainthood nor the processes for declaring a person as a Saint are the same in the Eastern and Western traditions. A study of the distinctions between universal, national and local saints, as well as of the processes by which they came to be acknowledged as

such, could be undertaken by Church historians and theologians. The lifting of anathemas need not await the results of such a study, but may merely provide the occasion for a necessary clarification of the tradition in relation to the concept of sainthood.

12. Perhaps we should conclude this statement with the observation that this is now the fourth of these unofficial conversations in a period of seven years. It is our hope that the work done at an informal level can soon be taken up officially by the churches, so that the work of the Spirit in bringing us together can now find full ecclesiastical response. In that hope we submit this fourth report to the churches.

Eastern Orthodox Oriental Orthodox

---------------- -----------------

Metropolitan Parthenion Bishop Samuel

Patriarchate of Alexandria Coptic Orthodox Church

Metropolitan Nikodim Bishop K. Sarkissian

Moscow Patriarchate Armenian Apostolic Church

Metropolitan Nikodim Rev. Fr. P. Verghese

Church of Greece Syrian Orthodox Church of India

Metropolitan Mathodios Dr. V.C. Samuel

Patriarchate of Alexandria Syrian Orthodox Church of India

Archpriest L. Voronov Like Seltanat Habte Mariam Workineh

Moscow Patriarchate Ethiopian Orthodox Church

Prof. S. Agourides Prof. M. Selassie Gebre Ammanuel

Church of Greece Ethiopian Orthodox Church

Prof. N.A. Nissiotis Archimandrite N. Bozabalian

Church of Greece Armenian Apostolic Church

Prof. T. Sabev Archimandrite S. Kasparian

Church of Bulgaria Armenian Apostolic Church

Archpriest V. Borovoy Dr. K.M. Simon

Russian Orthodox Church Syrian Orthodox Patriarchate

Prof. P. Fouyas Ato Abebaw Yigzaw

Church of Greece Ethiopian Orthodox Church

Dr. A. Mitsides Ato Adamu Amare

Church of Cyprus Ethiopian Orthodox Church

Fr. S. Hackel Ato Aberra Bekele

Russian Orthodox Church Ethiopian Orthodox Church

Fr. N. Osolin Ato Wolde Selassie

Russian Orthodox Church Ethiopian Orthodox Church

Ato Ayele Gulte

Ethiopian Orthodox Church

Archpriest Memher Ketsela

Ethiopian Orthodox Church

Melakem Berhanat Tesfa

Ethiopian Orthodox Church

1972

 

В феврале произошло беспрецедентное экуменическое событие в Нью-Йорке: впервые в истории Православная Греко-Кафолическая Церковь (Греческий епископат Северной и Южной Америки) провела официальный богословский "диалог" с евреями. За два дня дискуссий были достигнуты определенные результаты, греческие "богословы" постановили:

 

пересмотреть тексты литургий с целью смягчения текстов, в которых евреи и иудаизм упоминаются в отрицательном или враждебном смысле.

("Религиозные новости").

Первоиерарх РПЦЗ Митрополит Филарет (Вознесенский) обратился ко всем Предстоятелям Православных Церквей со вторым скорбным посланием:

 

Святейшим и Блаженнейшим Главам Православных Церквей;

Преосвященным Митрополитам, Архиепископам и Епископам

Смиренного Филарета, Митрополита Русской Православной Зарубежной Церкви

Второе скорбное послание

Каждому епископу верны люди Господни в его епархии и он за них воздаст ответ Богу (Ап. 38). По 34 Апостольскому правилу "епископ творит только то, что касается до его епархии и мест, к ней принадлежащих".

Однако бывают обстоятельства, когда некоторые явления по своему значению могут оказать влияние на чад не одной только епархии, а даже многих Поместных Церквей одновременно. Такие явления вселенского характера уже не могут не касаться каждого православного епископа, как преемника Святых Апостолов, поставленного ограждать свою паству от разных соблазнов. В особенности это относится к нашему времени, когда при существующей технике так быстро распространяется всякое известие и разные идеи.

Наша паства, принадлежащая к свободной части Русской Церкви, рассеяна по всем странам мира. Поэтому сказанное выше относится к ней в еще большей мере, чем к кому-либо другому.

Вследствие этого и епископы наши на своих Соборах не могут ограничивать своих суждений узкими пределами возникающих в их епархиях пастырских и административных проблем, но вынуждены останавливать свое внимание и на вопросах общего для всего православного мира значения, ибо скорбь одной Церкви должна быть и скорбью другой, вызывая в ней живое участие (Фил. 4, 14-15; Евр. 10, 33). И если св. Апостол Павел изнемогал с изнемогающими и воспламенялся с соблазняющимися, то можем ли мы, архиереи Божии, оставаться равнодушными к росту заблуждения, угрожающего спасению душ многих наших братьев во Христе?

Движимые таким чувством, мы уже обращались однажды со Скорбным Посланием ко всем епископам Святой Православной Церкви. Мы рады были узнать, что, в созвучии с нашим обращением, в недавнее время несколько Преосвященных Елладской Церкви сделали заявления своему Священному Синоду о необходимости иметь суждение об экуменизме как ереси и пересмотреть вопрос о принадлежности к Мировому Совету Церквей. Мы радуемся такой здоровой реакции на распространение т.н. экуменизма, ибо она дает нам надежду на то, что Церковь Христова будет ограждена от нового угрожающего ей потрясения.

Со времени нашего первого Скорбного Послания прошло два года. Увы, если и раздались ныне в Элладской Церкви новые заявления о неправославии экуменизма, то ни одна Православная Церковь еще не заявила о своем выходе из Мирового совета Церквей.

В нашем первом Скорбного Послания (1969 г.) мы яркими красками обрисовали, насколько противоречит элементарным началам православной экклесиологии органическая принадлежность Православных Церквей этому Совету, построенному на чисто протестантских началах. Ныне, по уполномочению нашего Собора мы желали бы глубже развить наше предупреждение, показать ту бездну ереси против самого понятия Церкви, в которую влекутся все участники экуменического движения.

Однако мы видим, что никто из старейших не поднимает голоса, и это вынуждает нас говорить, чтобы на Страшном Суде не услышать упрека в том, что мы видели опасность экуменизма, угрожающую Церкви, и не предупредили ее предстоятелей.

Содержание его очень ясно определено католическим богословом Ив М. Ж.. Конгар (Ives M. J. Congar). Он пишет, что "это есть движение, которое побуждает Христианские Церкви желать восстановления утраченного единства, а для этого глубоко познать себя и понимать одна другую". Далее он говорит, что "оно составляется в целокупности чувств, идей, дел или учреждений, собраний или конференций, церемоний, манифестаций и изданий, которые направлены к тому, чтобы подготовить воссоединение в новом единстве не только отдельных христиан, но и фактически существующих отдельных Церквей. В действительности слово "экуменизм", - продолжает он, - которое протестантского происхождения, определяет теперь конкретную реальность: совокупность всего перечисленного на основе настроения некоторого количества очень определенных убеждений (если и не всегда очень ясных и определенных). Это не есть желание или попытка соединения почитаемых разделившимися в единую Церковь, почитаемую единственно истинной. Оно начинается там, где признается, что в нынешнем своем состоянии ни одно христианское исповедание не обладает полнотой христианства; что даже если одно из них и истинное, то оно, однако, как исповедание, не обладает полнотой истины, но что есть еще христианские ценности вне его не только у христиан, отделенных от него в вероучении, но и в других Церквах и других исповеданиях как таковых".

Такое определение экуменического движения, данное римо-католическим богословом 34 года назад, остается точным и доныне, с той разницей, что за эти годы оно еще более развилось, открывая новые и еще более опасные перспективы.

Увы, последнее время изобилует фактами, которые свидетельствуют о том, что некоторые представители Православных Церквей в своем диалоге с инаковерующими усвоили чисто протестантскую экклесиологию, за которой следует и протестантский подход к вопросам церковной жизни, получивший свое выражение в столь распространенном теперь модернизме.

Модернизм - это есть равнение человеческой жизни по началам современности и человеческих слабостей. В России он получил свое яркое проявление в начале двадцатых годов нашего столетия в т.н. обновленческом движении или живой Церкви. На учредительном собрании основателей Живой Церкви, 29 мая 1922 года, цели ее были определены как "пересмотр и изменение всех сторон церковной жизни, какие повелительно требуются современной жизнью" (Проф. Б. В. Титлинов, Новая Церковь, Петроград-Москва, 1923, стр. 11). Это было попыткой реформации, приспособленной к условиям коммунистического строя. Модернизм ставит угождение человеческим слабостям выше нравственных и даже догматических требований Церкви. Поскольку мир удаляется от Христовых начал, постольку и модернизм все более и более понижает уровень религиозной жизни. Мы видим, как в западных исповеданиях это ныне влечет за собою упразднение постов, крайнее опустошение и вульгаризацию богослужения и в конце концов полное духовное опустошение, которое иногда связано с потворством противоестественным порокам, не исключая даже тех грехов, о которых Апостол Павел советовал верующим вовсе не упоминать.

Именно модернизм лежал в основе определений печальной памяти Всеправославного Совещания в Константинополе в 1923 г., по-видимому, не без влияния обновленческой попытки в России.

После него ряд Церквей хотя и не пошел полностью по пути предлагавшихся там реформ, все-таки принял западный календарь, а в некоторых местах даже западную пасхалию.

Это было первым шагом по пути модернизма в Православной Церкви, изменяя порядок церковной жизни во имя сближения ее с Это было первым шагом по пути модернизма в Православной Церкви, изменяя порядок церковной жизни во имя сближения ее с порядком жизни еретических общин. В этом отношении это явилось нарушением принципов, установленных церковными канонами, которые, напротив, направлены к религиозному обособлению верных от мудрствующих иначе, чем Православная Церковь, а не к сближению с их молитвенной жизнью (Тит. 3, 10; Апост. 10, 45, 65; Лаод. 32, 33, 37 и др.)

Печальным плодом этой реформы явилось нарушение единства молитвенной жизни православных христиан в разных частях мира. В то время, как одни из них вместе с еретиками празднуют Рождество Христово, другие еще постятся. Иногда такое разделение происходит в одной и той же Поместной Церкви. Допускается иногда даже празднование Пасхи по западной пасхалии. Так во имя сближения с инаковерующими упраздняется принцип, принятый Первым Вселенским Собором, чтобы все православные христиане по всему миру единовременно, едиными устами и единым сердцем радовались и славили Христово Воскресение.

Попытки вводить реформы, не считаясь с предшествующими общецерковными определениями и обычаями вопреки 2 правилу Шестого Вселенского Собора - создают только смуту. Об этом красноречиво говорил блаженной памяти Патриарх Сербский Гавриил на Церковном Совещании в Москве в 1948 г.

"В последние десятилетия, - заявил он, - появляются разные стремления в Православной Церкви, которые вызывают оправданные опасения за чистоту ее вероисповедания и за ее догматическое и каноническое единство."

Созыв Вселенским Патриархом "Всеправославного Конгресса" и Ватопедской Конференции, главной целью которых было подготовить всеправославную предсоборную комиссию (просинод), нарушили единство и сотрудничество Православных Церквей. С одной стороны, отсутствие Русской Православной Церкви на этих собраниях, а с другой стороны, поспешность и односторонние поступки некоторых Поместных Церквей и необдуманные выходки отдельных их представителей, внесли в жизнь Восточной Церкви хаос и аномалии.

"Одностороннее введение нового Григорианского календаря в некоторых Поместных Церквах и сохранение старого стиля другими поколебали единство Церкви и внесли тяжелые потрясения в жизнь тех из них, которые так легко приняли новый стиль" (Деяния Совещания Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей. Москва, 1949, т. II, стр. 447-448).

В недавнее время проф. Феодор, один из представителей Элладской Церкви на Совещании в Шамбези в 1968 г., отмечал поспешность календарной реформы в Греции, указывая на то, что последняя до сих пор страдает от вызванного ею разделения (Журнал Московской Патриархии, №1, 1969, стр. 51).

Чуткая совесть многих чад Церкви не могла не ощутить, что в календарной реформе уже положено начало пересмотра всего того строя православной жизни, который освящен многовековым преданием и утвержден определениями Вселенских Соборов. Уже на константинопольском Всеправославном Конгрессе поднимался вопрос о второбрачии духовенства и др. реформах. На этих днях Архиепископ Северной и Южной Америки Иаков высказался за введение женатого епископата (The Hellenic Chronicle, 23 дек. 1971 г.)

Сила Православия всегда была в сохранении всех начал церковного предания. Между тем, кроме календаря, в программу будущего Великого собора стараются включить не заботу о лучших путях сохранения этих начал, а пересмотр всего строя жизни Церкви, начиная с упразднения постов, второбрачия духовенства и порч., открывая пути для сближения с порядком жизни еретических общин.

Увы, в последнее время мы видим признаки такого большого развития экуменизма с участием православных, что он стал серьезной угрозой, ведя к полному уничтожению Православной Церкви путем растворения ее в море еретических общин.

Вопрос о единстве ставится теперь не в ту плоскость, в которой его рассматривали святые отцы. Для последних, в отношении еретиков речь шла о их воссоединении, которое обуславливалось принятием ими всех православных догматов и возвращением их в лоно Православной Церкви. В экуменическом же преломлении подразумевается, что обе стороны, православные и неправославные, в чем-то неправы, но могут соединиться, ни от чего не отказавшись, причем это относится не только к римо- католикам, но и протестантам. Святейший Патриарх Афинагор ясно высказал это в своей приветственной речи кардиналу Виллебрандс в Константинополе 30 ноября 1969 г.

Патриарх пожелал кардиналу, чтобы его деятельность "обозначила новую эпоху прогресса не только в том, что касается наших двух Церквей, но всех христиан". Патриарх определяет новый подход к проблеме единства в том, что "никто из нас не призывает другого к себе, но, как Петр и Андрей, мы обоюдно направляемся к Иисусу, единственному и общему Господу, Который нас соединяет воедино" (Томос Аганис, Рим-Истанбул, докум. №274, стр. 588-589).

Недавний обмен посланиями между Римским Папой Павлом VI и Патриархом Афинагором углубляет и развивает эту неправославную мысль и глубоко нас взволновал.

Поощряемый разными заявлениями, делавшимися Предстоятелем Константинопольской Церкви, Папа писал ему 8 февраля 1971 г.: "Верующим, собравшимся в базилике св. Петра в неделю единения, мы напоминаем, что между нашей Церковью и достопочтенными Православными Церквами уже существует хотя и несовершенное, но почти полное общение, вытекающее из нашего общего участия в Таинстве Христовом и Его Церкви".

В этих словах содержится новое для римо-католичества, но старое для протестантства учение о том, что существующее на земле разделение между христианами является в сущности призрачным. До неба оно не доходит. Обетование Спасителя Своим ученикам о значении прещений против непослушных Церкви (Мф. 18, 18) признается таким образом недействительным. Такое учение является новшеством не только для православных, но и для Рима. Изданная в 1928 г. Папой Пием IX энциклика "Mortalium Animos" была совсем иного содержания. Однако римо-католики для нас "внешние", и нас прямо не касаются перемены в их взглядах. Их приближение к протестантской экклесиологии интересует нас лишь постольку, поскольку оно происходит одновременно с усвоением таких взглядов и среди тех, кто продолжает именовать себя православными христианами. Экуменисты из православных и экуменисты из католиков и протестантов приходят к единомыслию в одинаковой ереси.

Святейший Патриарх Афинагор 21 марта 1971 г. ответил на послание Папы в одном духе с ним. Приводя его слова, мы подчеркиваем в них особенно важные догматические выражения.

Если Папа, не интересуясь догматическим единомыслием, призывает Патриарха Афинагора "сделать все возможное, чтобы ускорить столь желанный день, когда в форме сослужения мы сможем вместе причащаться из одной и той же чаши Спасителя", то Святейший Патриарх Афинагор ответил ему в том же смысле.

Называя Папу своим "старшим братом", Патриарх пишет, что хочет подчиняться "божественной воле Господа, который желает, чтобы Церковь была едина всему миру, так, чтобы весь мир мог быть объединен в ней. Мы спокойно предаем себя Святому Духу, ведущему нас для твердого продолжения и усовершения святого дела, начатого и развиваемого Вами в нашем общем и святом желании создать и явить миру единую святую, соборную и апостольскую Церковь".

Далее Патриарх пишет: " Воистину, даже если Церкви Востока и Запада отделились друг от друга, один Господь ведает по какой причине, то они не были отделены от существования их общения в таинстве Бога и Человека Иисуса и Его богочеловеческой Церкви".

Патриарх с горечью говорит, что "мы были отделены от любви друг к другу и потому были лишены святого блага единомысленного исповедания веры Христовой". Он пишет, что "от нас было отнято также благословение совместно приступать к тому же алтарю и приобщение того же драгоценного Тела и драгоценной Крови, несмотря на то, что мы не переставали признавать друг у друга действительное апостольское священство и действительное совершение таинства Святой Евхаристии".

Теперь, однако, Патриарх усматривает с обеих сторон желание вернуться к общению, и он пишет, что "мы призываемся идти к совершенному единству в сослужении и приобщении Тела и Крови Христовых из единой Чаши".

В этом послании высказано много неправославных мыслей, которые при своем логическом развитии приводят к самым пагубным выводам.

Ведомые Патриархом Афинагором экуменисты не верят в Церковь в том виде, в каком она была основана Спасителем. Вопреки Его слову (Мф. 16, 18) для них ее больше нет, и Патриарх хочет вместе с Римским Папой "создать и явить" новую Церковь, объединяющую все человечество.

Не ужасны ли в устах православного Патриарха эти слова "создать и явить"? Не являются ли они отречением то существующей Церкви Христовой? Можно ли создавать новую Церковь, не отказавшись предварительно от той Церкви, которую создал Господь? - Тому, кто принадлежит к ней и верует в нее, никакой новой Церкви создавать не нужно.

Однако и эта "старая" Церковь святых Апостолов и святых Отцов Папой и Патриархом представляется в искаженном виде для того, чтобы призрачно связать ее в представлении читателя с созидаемой ими новой Церковью. Церкви Христовой они пытаются приписать свойства той новой Церкви, которую они хотят создать.

Для этого они стараются представить бывшее разделение между Православием и Католичеством, как якобы никогда не существовавшее.

В своей совместной молитве в храме Св. Петра в Риме Патриарх Афинагор и Папа Павел VI заявили, что находят себя уже едиными "в проповеди Евангелия, в том же крещении и участии в тех же таинствах и тех же харизмах". (Томос Агапис, Рим-Истанбул, 1971, стр. 660). Но если Патриарх и Папа объявили об отмене существовавших более девятисот лет анафем, то значит ли это, что перестали существовать известные всем причины разделения? Перестали ли существовать те заблуждения Рима, от которых требовалось отречение всякого латинянина при его присоединении к Православной Церкви?

Римо-Католическая Церковь, с которой хочет иметь литургическое общение Патриарх Афинагор и с которой через Митрополита Никодима Ленинградского и других вошла в общение Московская Патриархия - даже уже и не та, с которой отклонил унию св. Марк Эфесский и вслед за ним вся Православная Церковь. Она еще дальше от Православия, чем была в те дни, поскольку ввела еще новые догматы и теперь все больше и больше усвояет начала реформации, экуменизма и модернизма.

Целый ряд определений Православной Церкви признавал латинян еретиками. Если временами их принимали в общение по тому же чину, как ариан, то в течение ряда столетий и даже до наших дней Греческие Церкви принимали их через крещение. Если в первые века после 1054 г. латинян и в греческой, и в русской Церкви принимали различно, то через крещение, то через миропомазание, то это потому, что все рассматривали их как еретиков, но не имели общеустановленной практики их принятия в Православную Церковь. Так, например, в самом начале XIV века сербский князь, отец Стефана Неманьи, вынужден был крестить своего сына латинским крещением, но потом перекрестил его по-православному, когда возвратился в Расу (Е. Голубинский. Краткий очерк Православных Церквей: болгарской, сербской и румынской. Москва 1871 г., стр. 551).

Проф. Е. Голубинский, в другом своем капитальном труде, История Русской Церкви (Т. 1/2, стр. 806-807, Москва 1904 г.), делая очерк отношения русских к латинству, приводит много фактов, указывающих на то, что при разных способах приема латинян в лоно Православной Церкви в разное время, т.е. совершая или крещение их или миропомазание, как Греческая, так и Русская Церкви исходили из признания их еретиками.

Поэтому утверждение, будто бы в течение этих веков "единство в общении таинств и в частности евхаристии несомненно сохранялось" между Православной Церковью и Римом - совершенно не отвечает действительности. Разделение у нас с Римом было и существует, и притом действительное, а не призрачное.

Оно может представляться призрачным только для тех, кто не верит в силу слов Спасителя, сказанных святым Апостолам, а через них и их преемникам: "Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, будет связано на небе, и что разрешите на земле, будет разрешено на небе" (Мф. 18, 18).

Спаситель говорит: "Истинно говорю вам", а Патриарх противоречит Ему и сказанное Им объявляет неистинным. По его словам выходит, что хотя латиняне были всею Православною Церковью признаны еретиками, хотя им не давалось причастия, хотя в течение многих веков их принимали через крещение, и мы не знаем определения на Востоке, которое бы это правило отменило - они все-таки оставались членами Тела христова и не были отделены от таинств Церкви. Тут нет логики, тут отрыв от фактической истории Церкви. Тут на практике применяется протестантское учение о Церкви, согласно которому, заблуждение и вызванное им отлучение от Церкви не препятствует принадлежности к ней. Иначе говоря, "общение в таинстве Бога и Человека Иисуса" не обуславливается непременной принадлежностью к Православной Церкви.

В попытке найти какое-то оправдание этой экуменической теории нас стараются убедить в том, что принадлежность к Церкви без догматического единомыслия с нею уже допускалась в прошлом. Патриарх Афинагор и официальное сообщение Фанара, сопровождавшее опубликование его письма к Римскому Папе, стараются, вопреки приведенным нами фактам, внушить, что Восточная Церковь не порывала общения с Римом, когда там уже появилось разномыслие с нею. В истории можно найти единичные факты общения в отдельных местах даже после 1054 г. Можно заметить и то, что до этого года Восточные Иерархи не торопились заклеймить именем ереси разные ложные учения, появившиеся в лоне Римской Церкви.

Но длительная болезнь, предшествующая смерти, все-таки болезнь, и вызванная ею смерть остается смертью, как бы поздно она не наступила. Отступление от учения Церкви не всегда развивается сразу. Это есть результат известного процесса. В отношении Рима этот процесс обнаружился уже при жизни Св. патриарха Фотия, но только позднее, в 1054 г., отделение Рима оформилось.

Переписка Святейшего Патриарха Афинагора с Римским Папой вынудила нас остановиться на отношении Православной Церкви к Риму. Но Патриарх Афинагор, как вождь экуменистов, идет дальше признания римо-католичества наравне с Православной Церковью. Известно его заявление г. Роже Шутц, пастору реформатско-протестантской Церкви в Швейцарии: "Вы - священник, и я мог бы принять из ваших рук Тело и Кровь Христовы". На другой день он добавил: "Я мог бы у Вас исповедоваться" (Le Monde, 21 мая 1970 г.)

Во имя осуществления такого общения с еретиками экуменисты из православных подрывают значение Вселенских Соборов, как это проявилось при переговорах с представителями монофизитов.

На совещании с ними в Женеве вполне ясную и православную точку зрения защищали, по сущности, только один или два участника, в то время как другие проявили присущее экуменистам стремление во что бы то ни стало достигнуть общения в таинствах, хотя бы и до достижения со стороны монофизитов полного единомыслия с Православной Церковью. Представитель Греческой Церкви, Романидес, с основанием заявил относительно православных участников Совещания: "Мы все время были объектом экуменической тактики, которая имеет цель осуществить взаимообщение, или общение, или объединение, без соглашения относительно Халкидона и Пятого, Шестого, Седьмого Вселенских Соборов" (Протоколы Совещания в Женеве, The Greek Orthodox Theological Review, Vol. XVI, p. 30).

В результате этой тактики одно из заключений Совещания (8e) сводится к тому, чтобы выяснить возможность составления объяснительного заявления о соглашении, которое не было бы на уровне исповедания веры или догматического определения, но служило бы основанием, на котором православные и монофизиты могли бы принять шаги для соединения в общей Евхаристии (там же, стр. 6).

Несмотря на очень категорические заявления монофизитов о невозможности для них принять Вселенские Соборы, начиная с Халкидонского, православные подписали резолюцию (6в), что признавать со стороны православных святым Диоскора, а Папу Льва святым со стороны монофизитов нет необходимости. Но восстановление общения ясно имеет в виду, между прочим, чтобы формальные анафемы с обеих сторон были сняты (там же, стр. 5).

На другой конференции, в Аддис-Аббебе, неправославные заявления представителей Православных Церквей были поддержаны Митрополитом Ленинградским Никодимом и протоиереем Боровым. Поэтому было признано, что обоюдные анафемы могут быть отброшены. "Должна ли быть официальная декларация или церемония для снятия анафем? Многие из нас думают, что гораздо проще отбросить анафемы потихоньку, как некоторые Церкви уже начали делать" (там же, стр. 211).

В этом случае опять протестантская концепция Церкви осуществляется на практике. В согласии с нею, догматическое заблуждение и вызванное им отлучение не препятствуют еретикам принадлежать к Церкви. Отец Боровой ясно высказал это в Аддис-Аббебе в докладе, озаглавленном "признание святых и проблема анафем". Боровой утверждает, что монофизиты и римо-католики полноправные члены Тела Христова. Он утверждает также, что православные, римо-католики и монофизиты "имеют одно Священное Писание, апостольское предание и священное происхождение, по существу те же таинства, те же догматы; они являются по существу Церквами с одной верой, с тем же благочестием и с тем же путем спасения" (там же, стр. 246).

Неудивительно, что при таком подходе компромисс царствует во взаимоотношениях между православными сторонниками экуменизма с римо-католиками, протестантами и антихалкидонцами. Опережая даже Патриарха Афинагора, представитель Московской Патриархии Митрополит Никодим 14-го декабря 1970 года приобщал католических клириков в самом Риме, в соборе Ап. Петра. Там во время совершения им литургии пел хор студентов Понтификального Колледжа, а римо-католические клирики приняли причастие из рук Митрополита Никодима. (Диакония, №1, 1971 г.)

Но за таким практическим осуществлением т.н. экуменизма виднеются и более широкие цели, направленные к полному упразднению Православной Церкви.

Мировой Совет Церквей и диалоги между разными христианскими исповеданиями и даже с другими религиями (напр., магометанской и иудейской) являются звеньями цепи, в которую, по замыслу экуменистов, должно включиться все человечество. Эта задача была ясно поставлена уже на Ассамблее Всемирного Совета Церквей в Упсале в 1967 г. (Секция 1).

Все это должно быть осуществлено, по мнению экуменистов, через особый Собор, который в их глазах был бы подлинно Вселенским, каковыми не признают они в полной мере прежде бывшие Вселенские Соборы. Путь этот указан в римо-католическом журнале "Иреникон" и состоит в следующем:

"1. Проведение жестов примирения, для которых образцом может служить снятие отлучений 1054 года между Римом и Константинополем.

2. Общение в евхаристии. Иначе говоря, положительное решение проблемы взаимообщения (интеркоммунион)...

3. Ясное сознание, что мы принадлежим ко вселенскому целому (христианскому), которому должно уступить место разнообразие...

4. Этот Собор должен быть знаменем единства людей во Христе"

("Иреникон" 1971 г., №3, стр. 322-323).

Важно отметить, что понятие этого единства не связывается с принадлежностью к одной истинной Церкви. Там же говорится. что к этой цели ведет свою работу "Католический Секретариат для Единства", как заявил о том Кардинал Виллебрандс в Эвиане. С другой стороны, Ассамблея Отдела Веры и Конституции в качестве центральной темы ставит "Единство Церкви и единство человечества" (там же, стр. 323 и 324). По новому определению, к экуменизму относится "все, что касается обновления и объединения Церкви, как фермента возрастания (croissance) Царства Божия в мире людей, ищущих своего единства" (Service d'Information, №9, февраль 1970 г., стр. 10-11).

На Конференции Центрального Комитета Мирового Совета Церквей в Аддис-Аббебе Митрополит Георгий Ходрэ сделал доклад, который имеет тенденцию связать все религии с Церковью. Он хочет видеть вдохновение Святого Духа в нехристианских религиях, так что, по его мнению, выходит, что, когда мы причащаемся Тела и Крови Христовых, то мы соединяемся со всеми теми, кого охватывает любовь Господня к людям ("Иреникон", 1971 г., №2, тр. 191-202).

Вот куда вовлекается Православная Церковь. Внешним проявлением этой работы являются бесконечные "диалоги". Православные представители ведут диалоги с римо-католиками и англиканами. Те, в свою очередь, ведут диалоги друг с другом, лютеранами, другими протестантами и даже иудеями, магометанами и буддистами.

В самые недавние дни представитель Патриарха Афинагора в Северной и Южной Америке, Архиепископ Иаков, принял участие в диалоге с иудеями. Он отметил, что, насколько ему известно, ни в каком прежнем периоде истории не было случая, "чтобы богословский диалог с евреями имел место под официальным покровительством Греческой Церкви". Кроме вопросов национального характера, "группа также согласилась изучить литургию вместе с греческими православными учеными, предпринимающими пересмотр своих литургических текстов с точки зрения смягчения упоминаний иудеев или иудаизма, когда они оказываются негативными или враждебными" (Religious News Service, 27th Jan. 1972, pp. 24-25).

Как видим, Патриарх Афинагор и его единомышленники не ограничиваются мыслью об унии с римо-католиками. Они идут гораздо дальше. Мы уже приводили слова Патриарха Афинагора, что Господь желает, "чтобы Церковь была едина видимо для всего мiра, так, чтобы весь мiр был объединен в ней". В том же смысле пишет один греческий богослов, проф. Филиппидес, б. декан Афинского Богословского Факультета. Развивая экуменическое учение о Церкви, он доводит свою мысль до таких же крайних выводов. Он говорит, что противники экуменизма идут против воли Божией. "Бог, - по его словам, - охватывает всех людей нашей планеты как членов Его Единственной Церкви вчера, сегодня и завтра, как полноту этой Церкви" (Бюллетень Типос Бонн Пресс, Март-Апрель 1971 г., Афины).

Хотя всякому, сколько-нибудь сведущему в догматах Православной Церкви, должно быть ясно, насколько такое понятие о Церкви далеко от исповедуемого нами в Символе веры учения святых отцов, мы не можем не отметить, как глубоко это противоречие. Где и когда Господь высказал обетование, что весь мир может быть объединен в Церкви? - Такая надежда есть надежда хилиастическая, для которой нет почвы в Св. Евангелии. Все люди призываются к спасению, но далеко не все на этот призыв отзываются. О христианах Спаситель говорил как о данных ему от мiра (Ин. 17, 6), и молился Он не обо всем мiре, а об этих данных Ему от мiра людях (Ин. 17, 11). И св. ап. Иоанн противополагает Церковь мiру и призывает христиан: "Не любите мiра. ни того, что в мiре: кто любит мiр, в том нет любви Отчей". (Иоан. 1, 15). О чадах Церкви Спаситель говорил, что "они не от мiра, как и Я не от мiра" (Иоан. 17, 16). В лице Апостолов Спаситель предупреждал Церковь, что в мiре она будет терпеть скорбь (Ин. 16, 38), и объяснял Своим ученикам: "Если бы вы были от мiра, то мiр любил бы свое: а как вы не от мiра, но Я избрал вас от мiра, поэтому ненавидит вас мiр." (Ин. 15, 19).

Священное Писание указывает на большое различие между чадами Церкви и остальным человечеством. Апостол Петр, обращая слово к верующим во Христа и отличая их от неверующих, говорит им: "Но вы род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел" (1 Петр. 2, 7-9). Слово Божье отнюдь не предвещает нам торжества правды на земле перед концом мiра. Оно говорит нам не о преображении мiра во всеобъединяющую Церковь, как о том мечтают последовательные экуменисты, а предупреждает об оскудении веры в последние дни, о большой скорби и о ненависти к христианам всех народов за имя Спасителя (Мф. 24. 9-12).

Если в первом Адаме согрешило все человечество, то в Новом Адаме Христе соединяется лишь та часть его, которая "родится свыше" (Ин. 3, 3 и 7). Если в мире материальном Бог "повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф. 5, 45), то, с другой стороны, Господь неправедных не приемлет в Свое Царство. К ним обращено грозное слово: "Не всякий, говорящий Мне: Господи, Господи, войдет в царство небесное, но исполняющий волю Отца Моего небесного" (Мф. 7, 21). И уже несомненно к еретикам относятся дальнейшие слова Спасителя: "Многие скажут Мне в тот день: Господи, Господи, не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем чудеса творили? и тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Мф. 7, 22-23).

Итак, Господь говорит еретикам: "Я никогда не знал вас", а Патриарх Афинагор старается убедить нас, что они "никогда не были отделены от существования их общения в таинстве Бога и Человека Иисуса и Его богочеловеческой Церкви"...

Вера в обновление всего человечества в новой всеобъединяющей Церкви дает экуменизму и характер хилиастической ереси. В экуменических попытках объединить без различия истины и заблуждения и в устремленности к созданию не только новой Церкви, но и нового мiра - хилиазм проявляется все более и более ясно. Проповедники этой ереси не хотят верить в то, что земля и все дела на ней сгорят, воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают (2 Петр. 3, 10-12). Они забывают, что после этого новое небо и новая земля, на которой будет обитать правда, образуются словом Божиим, а не трудами человеческих организаций. Православным христианам надо трудиться не над созданием их, а над тем, чтобы через благочестивую жизнь в единственной истинной Церкви быть участником их после Страшного Суда Божия. Между тем попытки построения Царствия Божия на земле через ложное объединение разных исповеданий с пренебрежением к истине, хранимой только преданием Святой Православной Церкви, увели бы нас от Царствия Божия в царство антихристово.

Если Спаситель сказал, что "пришед найдет ли веру на земле" (Лук. 18, 8), то положение это подготовляется не только прямой проповедью безбожия, но и экуменизмом.

История Церкви говорит нам, что христианство распространялось не путем компромиссов и диалогов между христианами и неверующими, а путем проповеди истины, отвержением всякой лжи и всякого заблуждения. Вообще ни одна религия никогда не получала распространения через тех, кто сомневался в ее полной истинности. Создаваемая экуменистами новая всеобъемлющая "Церковь" имеет свойство Лаодикийской Церкви, обличенное в Апокалипсисе. Она не холодна к истине и не горяча, и к ней относятся слова, обращенные к Ангелу Лаодикийской Церкви: "Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, извергну тебя из уст Моих" (Апок. 3, 16). Поэтому вместо религиозного возрождения она, как не принявшая "любви истины для своего спасения", являет на себе предупреждение Апостола: "И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что будут они верить лжи. Да будут осуждены все не веровавшие истине, но возлюбившие неправду" (2 Фес. 2, 10-12).

Преосвященные члены нашего Собора Епископов единогласно признали, что все вышеизложенное служит основанием для признания экуменизма опасной ересью. Давно наблюдая за ее развитием, они поручили нам поделиться своими наблюдениями со своими собратьями, православными Епископами всего мира. Мы просим их прежде всего молиться о том, чтобы Господь сохранил святую Церковь от потрясения новой ересью, открывая всем нам духовные очи для уразумения истины перед лицом заблуждения. Да поможет Господь всем нам в полной чистоте и неповрежденности сохранить вверенную нам истину, а паству нашу воспитывать в верности ей и благочестии.

Нью-Йорк.

Неделя Православия 1972 г.

† Митрополит Филарет

Председатель Архиерейского Синода

Русской Православной Церкви Заграницей.

7 июля в Стамбуле на 86-м году жизни скончался Патриарх Константинопольский Афинагор.

 

18 июля произошла интронизация нового 269-го патриарха Константинопольского Димитрия (Пападопулоса). Из 15 архиереев, принявших участия в выборах, 12 проголосовали за него. Патриарх Димитрий родился в 1914 г., в Стамбуле, духовное образование получил в семинарии на о. Халки. В 1942 г. был посвящен в священный сан и в 1964 в епископский. В своей речи во время настолования Димитрий сказал:

 

С этого места, как первый среди равных Святой Православной Церкви я приветствую Святейшего и Блаженнейшего Папу Римского Павла VI – первого среди равных во всей Церкви Христовой, уважаемого старшего брата, Епископа Древнего Рима и Патриарха Запада, а также блаженнейших глав древних апостольских Церквей, Его Милость Архиепископа Кентерберийского, уважаемого главу Старокатолической Церкви и главы всех Христианских Церквей, Вероисповеданий, а с ними и Всемирный Совет Церквей... и выражаю свое решительное намерение, сохраняя верность делу Вселенского Патриарха, следовать по святому и великому пути нашего предшественника, в мире почившего Патриарха Афинагора I, ведущего к установлению согласия и достижению межхристианского единства. Мы будем продолжать вести диалог с Исламом, а также и с другими основными монотеистическими религиями...

(Иером. Савва (Янич). Вероотступничество).

 

1974

 

7 августа Патриарх Московский и всея Руси Пимен и Священный Синод РПЦ МП обратились к Центральному комитету ВСЦ по поводу Бангогской конференции “Спасение сегодня”:

 

...В то же время искреннее братолюбие, наша солидарность в общей заботе о правильном понимании и исповедании истины о спасении, а также тот факт, что ряд важных православных замечаний не был принят конференцией во внимание, побуж­дают нас со всей откровенностью сказать и о некоторых суще­ственных недостатках ее результативных документов.

Прежде всего, вызывает недоумение и большое сожаление то обстоятельство, что в "Письме к Церквам" полностью отсут­ствует чрезвычайно важное, прежде всего с пастырской точки зрения, упоминание о той стороне процесса спасения, без которой самое понятие спасения утрачивает свой существенный смысл. Умалчивается о конечной цели спасения, то есть о вечной жизни в Боге, и нет достаточно ясного указания на нравственное исправление и совершенствование как на необходимое условие для ее достижения.

Это недоумение и сожаление еще более усиливается при рассмотрении других догументов конференции. Так, например, в документе № 40, хотя во вступлении и сделана оговорка, что "наше усиленное внимание к социальным, экономическим и политическим сторонам благовествования отнюдь не означает отрицания личного и вечного аспектов спасения"... тем не менее уклонение от положительного указания на неотъемлемость этих аспектов от истинного понимания спасения в той части доклада, которая специально посвящена богословским размышлениям... легко может быть воспринято как сознательное уклонение к одностороннему и ущербленному пониманию спасения в духе безбрежного "горизонтализма".

Такое же впечатление создается и при чтении раздела 3 второй части того же доклада... Здесь не нашлось места для основного – "вертикального" измерения, которое указывало бы на то, что спасение требует совершенствования личности как части общественного организма, призванной к борьбе с грехом и в себе и вокруг себя, ради достижения полноты бытия в живом общении с Богом и в земных условиях, и в вечности.

Справедливо говорить о неотъемлемом праве каждого чело­века на благоприятные условия для всестороннего развития в стремлении к полноценной жизни... Однако невозможно согла­ситься с крайним мнением, что при отсутствии подобающих достоинству человека условий существования немыслимо даже говорить о спасении сегодня. Спасение – это не дополнение к человеческому существованию, не "излишество", доступное лишь тем, кто уже находится в благоприятных условиях; оно есть приведение человека к полноте бытия из любого состояния. Это приведение, совершаемое силой Божией, требует также напря­женных человеческих усилий; оно осуществляется, если нужно, и путем борьбы против угнетения и несправедливости.

В документах высказан также ряд утверждений, не подтвер­ждаемых прямым и ясным смыслом Священного Писания. В качестве примера можно привести следующее место из доку­мента № 39, касающееся диалога с людьми живых верований (IV, 7): "Наш диалог должен быть открытым и свободным... Что же касается несомненно непримиримых различий, то мы должны помнить обетование нашего Господа о том, что Дух Святой наставит нас на всякую истину"... Но разве эти евангельские слова сказаны о диалогах между различными религиями? И не стоит ли такое вольное их применение в противоречии с экзеге­тической традицией Древней Неразделенной Церкви?

Сотериологическая концепция Бангкокской конференции (как о ней можно судить на основании результативных документов) отражает некое стремление жить без связи с прошедшим. Но, как писал в свое время один известный русский экклезиолог, "Церковь настоящего", у которой нет тесной связи с Церковью прошедшего и будущего, быстро становится только "Церковью прошедшего". И ее забудут грядущие поколения, как она сама забыла о предшествовавших (см.: Аквилонов Е. Церковь. Науч­ные определения Церкви и апостольское учение о ней как о теле Христовом. СПб., 1894. С. 112).

Почти исключительное подчеркивание "горизонтализма" в деле спасения на многих христиан, которым дороги священные традиции Древней Церкви, может производить впечатление, что в современном экуменизме нарождается новый соблазн стыд­ливости относительно благовествования о Христе Распятом и Воскресшем, Божией силе и Божией Премудрости (1 Кор. 1, 23-24), в результате чего умалчивается о самой сущности Его Евангелия из ложной боязни казаться несовременными и утра­тить популярность...

Хочется надеяться, что этот соблазн совместными братскими усилиями будет во Всемирном Совете Церквей преодолеваться и не получит в его жизни дальнейшего развития, которое могло бы оказаться весьма пагубным для священного дела единства во Христе Иисусе, Господе и Спасителе нашем, Который вчера и сегодня, и во веки Тот же (Евр. 13, 8).

ЖМП. 1973. № 9. С. 5-7

25 сентября в Джорданвилле состоялся 3-й Всезарубежный Собор клира и мирян РПЦЗ.

 

…Соборъ высказалъ свою верность ученію о Церкви, полученному нами отъ св. Апостоловъ и отцовъ Церкви. Онъ отвергъ еретическое новшество въ экклезиологіи, которое теперь вносится въ угоду экуменизму и модернизму. Объ этомъ мы ранее подробно писали въ двухъ посланіяхъ покойному Патріарху Афинагору и въ двухъ Скорбныхъ Посланіяхъ, обращенныхъ къ Блаженнейшимъ Главамъ Автокефальныхъ Церквей, Преосвященнымъ Митрополитамъ, Архіепископамъ и Епископамъ.

Увы, вера въ истинную Церковь продолжаетъ попираться. Мы надеялись, что новый Глава Константинопольской Церкви исправитъ отступленіе своего предшественкика отъ Православія и поведетъ ее обратно на путь верности святоотеческому ученію. И эта надежда, казалось, была основательной, ибо Патріархъ Димитрій имелъ мужество сказать Римо-Католикамъ, что никакого «Вселенскаго Епископа» не существуетъ. И однако, — насъ ждало большое разочарованіе. Мы читали, какъ онъ называетъ Главу Римо-Католиковъ, Главою всей Церкви, а себя первенствующимъ среди Главъ Автокефальныхъ Православныхъ Церквей, т.е. учитъ, что Святая Православная Церковь есть только часть какой то другой Церкви, объемлющей и ее въ числе прочихъ Церквей. Значитъ, для него она не есть единая истинная Церковь.

Такое явное и несомненное отступленіе отъ Православія более чемъ горестно! Оно ляжетъ ответственностью на всю Константинопольскую іерархію, если она поддержитъ его даже молчаніемъ, а не отвергнетъ его. Св. Григорій Богословъ говоритъ, что бываетъ въ церковной жизни моменты, когда молчаніемъ предается Истина — Богъ.

Мало этого. Глубокую скорбь и тревогу вызвало у насъ пасхальное посланіе Патріарха Димитрія. Въ немъ онъ предлагаетъ всемъ христіанамъ переменить пасхалію, совершенно пренебрегая определеніемъ І-го Вселенскаго Собора и первымъ правиломъ Антіохійскаго Собора, которое запрещаетъ не только нарушать определеніе о времени празднованія Пасхи, но и «любопрительно возставати противу добраго установленія». Даже только спорящіе противъ установленнаго Вселенскимъ Соборомъ порядка по этому правилу «да будутъ отлучены отъ общенія и отвержены отъ Церкви». Более 16 столетій такъ жила Св. Церковь, а теперь хотятъ менять это. Ради чего? Разве требуется это для укрепленія Православія? Разве поможетъ это совершенствованію столь замечательному по своей стройности вдохновенкому годовому кругу богослуженій? Пусть нынешній предстоятель Константинопольской Патріархіи знаетъ, что верныя чада Православной Церкви, которымъ дорога Истина и стояніе въ ней — не пойдутъ по неправославному пути!

Однако, не одна эта скорбь является поводомъ для нашего Посланія, ибо многое уже было высказано въ нашихъ прежнихъ обращеніяхъ.

 

26 ноября архимандрит Иустин (Попович), профессор догматики Белградского университета в ответ на сделанный ему запрос Синода Сербской Церкви о его мнении в связи с приглашением Югославянской Римско-католической иерархии принять участие в совместной молитве в течение т.н. "Недели молитвы о соединении Христиан", которые проходили в Югославии с 18 по 25 января 1975г., написал доклад, на основании которого и других докладов Синод Сербской Православной Церкви отказался участвовать в этих экуменических молениях.

 

Преосвященнейшие Владыки,

Позиция Православной Церкви в отношении еретиков – т.е. всех, кто не является православным - была установлена раз и навсегда Свв. Апостолами и Святыми Отцами, т. е. боговдохновенным преданием, единым и неизменяемым. Согласно этому положению, православным запрещается участвовать в какой-либо общей молитве или богослужебном общении с еретиками. Ибо «какое общение у праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2 Кор. 6, 14- 15).

По 45 апостольскому правилу: «Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви; да будет извержен».

Это священное правило Святых Апостолов не указывает, какая именно молитва или служение запрещается, но, напротив, запрещает всякую совместную молитву с еретиками, даже частную («с еретиками молившийся токмо»).

А в экуменических службах не совершаются ли еще и более далеко идущие смелые деяния? 32 правило Лаодикийского Собора указывает: «Не подобает от еретиков принимати благословения, которые суть суесловия паче, нежели благословения». А на этих экуменических собраниях и сослужениях разве еретики не благословляют? - Римо-католические епископы, священники, протестантские пасторы - даже женщины.

Эти указанные каноны Свв. Апостолов и Отцов действительны и теперь, а не только в древности: они остаются, безусловно, обязательными для всех нас, современных православных христиан. Они, безусловно, действительны для нашей позиции в отношении римо-католиков и протестантов. Ибо римо-католичесво есть множественная ересь, а о протестантизме что можно сказать? Лучше совсем не говорить. Не говорил ли уже Св. Савва семь с половиной веков тому назад о «латинской ереси»? А с тех пор как много новых ересей Папа изобрел и "непогрешимо" догматизировал? Совершенно несомненно, что с помощью догмата о непогрешимости Папы римо-католичество стало пан-ересью.

И хваленый II Ватиканский Собор не изменил этой чудовищной ереси, а скорее ее укрепил.

По этой причине, если мы православные и желаем остаться таковыми, то нам приличествует придерживаться позиции Свв. Саввы, Марка Эфесского, Космы Этолийского, Иоанна Кронштадтского и других святых исповедников, мучеников и новомучеников Православной Церкви в отношении римо-католиков и протестантов, из коих никто не является православным в двух основных христианских догматах, т.е. Святой Троицы и Церкви.

2.

Ваше Святейшество и Св. Отцы Синода,

Как долго мы будем продолжать безчестить наше святое Православие и Свято-Савскую Церковь нашей печальной и ужасной, противной святому преданию позицией в отношении экуменизма и Мiрового Совета Церквей?

Каждый искренний православный, воспитанный под водительством Святых Отцов, охватывается стыдом, когда читает, что православные члены 5-й Всеправославной Конференции в Женеве (8-16 июня, 1968) по вопросу об участии православных в деяниях М. С. Ц. постановили «высказать, что Православная Церковь считает себя органической частью М. С. Ц.»

Это постановление апокалиптически ужасно своей неправославностью и антиправославностью. Была ли необходимость для Православной Церкви, этому святейшему богочеловеческому организму, быть столь униженной таким ужасным образом, чтобы ее богословские представители - некоторые из них епископы и некоторые сербы - просили "органического" участия и включения в М. С. Ц., который, таким образом, становится новым церковным "организмом", новой "церковью", стоящей над всеми другими Церквами, в которой православные и неправославные Церкви являются только частями («органически соединенными между собою»)? Увы. Неслыханная измена и предательство!

Мы отвергаем богочеловеческую православную веру, эту органическую связь с Богочеловеком и Его Святейшим Телом: Православную Церковь Святых Апостолов и Отцов и Вселенских Соборов - и мы хотим стать "органическими членами" еретического, гуманистического и человеко-поклоннического общества, состоящего из 263 ересей, из которых каждая есть духовная смерть.

Как православные мы «члены Христовы». «Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы?» (1 Кор. 6, 15). Но мы делаем это своим "органическим" соединением с Мiровым Советом Церквей, который является ничем иным, как возрождением атеистического человеко- поклоннического язычества.

Настало наконец время для нашей Православной Святоотеческой и Свято-Савской Церкви, Церкви Святых Апостолов и Отцов, святых исповедников, мучеников и новомучеников перестать смешиваться церковно, иерархически и в молитве с т. н. Всемiрным Советом Церквей и навсегда отказаться от какого-либо участия в совместной молитве и богослужении (каковое богослужение в Православной Церкви органически соединяется в единое целое и увенчивается Евхаристией) и вообще отказаться от какого-либо участия в каком бы то ни было церковном действовании, которое содержит в себе и выражает уникальный и неповторяемый характер Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви - всегда единой и единственной.

3.

Не объединяясь с еретиками, где бы ни был их центр, - в Женеве или в Риме, - наша Святая Православная Церковь, всегда верная Святым Апостолам и Отцам, не откажется этим от своей христианской миссии и евангельского долга, т.е. она будет перед современным православным и неправославным мiром смиренно, но смело свидетельствовать Истину Всеистины, живого и истинного Богочеловека и всеспасительную и всепреображающую силу Православия. Церковь, ведомая Христом, через свой святоотеческий дух и богословов всегда будет готова всякому требующему отчета дать отчет в нашем уповании (1 Пет. 3, 15). А наша надежда во веки веков является одной и единственной: Богочеловек Иисус Христос и Его Человеко-Божеское Тело, Церковь Святых Апостолов и Отцов. Православные Богословы должны участвовать не в "экуменической общей молитве", но богословских собеседованиях в Истине и об Истине, именно как делали это Святые и Богоносные Отцы в течение веков. Истина Православия и истинная вера являются «частью» только «спасаемых» (7 пр. II Всел. Соб.)

Благовестие Апостолов всеистинно: «Освящение Духа и вера Истине» (2 Фесс. 2, 13). Богочеловеческая вера есть «вера истине». Суть этой веры есть Истина, есть единственная Все-Истина, то есть Богочеловек Христос. И эта Вера, и эта Любовь суть сердце и сознание Православной Церкви. Все эти сокровища хранились полностью и неискаженно только в мученическом Православии Святых Отцов, о чем православные христиане призваны безстрашно свидетельствовать пред лицом Запада и его лже-любви и лже-веры…

(«Ортодоксос Типос» от 1 июня 1975 г.)

 

1975

 

20 февраля в парижском соборе Нотр-Дам состоялось совместное моление парижского архиепископа кардинала Марти, с экзархом вселенского патриарха митроп. Мелетием и представителем протестантской федерации г. Курвуазье. Хор и духовенство парижского русского собора св. Александра Невского принимал участие, русский протодьякон “своим могучим басом громогласно прочел Евангелие, в полном облачении, поклонившись трем предстоятелем собрания… Вряд ли за восемь веков его существования Нотр-Дам слышал такое чтение слова Божия, и понятно, что присутствовавшие были поражены…” (Русская Мысль. 20 февр. 1975 г.).

 

В этом году было издано так называемое “Фиатирское исповедание” под редакцией архиепископа Фиатирского и Британского Афинагора.

 

 

Первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет (Вознесенский) обратился к предстоятелям Православных Церквей по поводу “Фиатирского исповедания”:

 

ОБРАЩЕНИЕ К ПРЕДСТОЯТЕЛЯМ СВЯТЫХ БОЖИИХ ЦЕРКВЕЙ, ПРЕОСВЯЩЕННЫМ ПРАВОСЛАВНЫМ АРХИЕРЕЯМ

по поводу "Фиатирского Исповедания"

Научая нас твердо хранить во всем заповеданную нам православную веру, Св. Апостол Павел писал Галатам: "Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал. 1, 8). Ученика своего Тимофея он учил пребывать в том, чему он им научен и что ему вверено, зная, кем он научен (2 Тим. 3, 14). Это есть указание, которому должен следовать каждый Архиерей Православной Церкви и к чему он обязывается присягой, даваемой им при хиротонии. Апостол пишет, что Архиерей должен быть "держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении, и противящихся обличать" (Титу 1, 9).

В нынешнее время общего шатания, смущения умов и развращения особенно требуется от нас, чтобы мы исповедовали истинное учение Церкви, не взирая на лица слушающих и на окружающее нас неверие. Если ради приспособления к заблуждениям века сего мы будем замалчивать истину или преподавать извращенное учение во имя угождения мiру сему, то ищущим истину мы подлинно давали бы камень вместо хлеба. Чем выше стоит тот, кто так поступает, тем больший порождается им соблазн и тем тяжелее могут быть последствия.

По этой причине у нас вызвало большую скорбь чтение т.н. "Фиатирского Исповедания", недавно изданного в Европе с особым благословением и одобрением со стороны Св. Синода и Патриарха Константинопольской Церкви.

Мы знаем, что автор этой книги, Преосвященный митрополит Фиатирский Афинагор, ранее проявлял себя как защитник православной истины, и тем менее могли ожидать с его стороны такого исповедания, которое далеко отстоит от Православия. Однако если бы это было только его личным выступлением, мы не стали бы писать о нем. Нас побуждает к этому то, что на труде его лежит печать одобрения всей Константинопольской Церкви в лице Патриарха Димитрия и ее Синода. В особой патриаршей грамоте на имя Митрополита Афинагора значится, что его труд был рассмотрен особой Синодальной комиссией. После одобрения его этой комиссией Патриарх согласно постановлению Синода дал благословение на опубликование этого, как он пишет, "замечательного труда". Итак, ответственность за этот труд с Митрополита Афинагора переносится уже на всю Константинопольскую иерархию.

Наши прежние "Скорбные Послания" уже выражали ту печаль, которая охватывает нас, когда с престола Святых Прокла, Иоанна Златоуста, Тарасия, Фотия и многих других Святых Отцов мы слышим учение, которое они, несомненно, осудили бы и предали анафеме.

Горько писать это. Как хотели бы мы с престола Константинопольской Церкви, родившей нашу Русскую Церковь, слышать слово церковной правды и исповедание истины в духе ее великих святителей! С какой радостью мы приняли бы такое слово и передали бы его в научение нашей благочестивой пастве! Напротив, великую печаль вызывает в нас необходимость предупреждать ее о том, что из этого былого источника православного исповедничества теперь исходит гнилое слово соблазна.

Если обратиться к самому "Фиатирскому Исповеданию", то, увы, там так много внутренних противоречий и неправославных мыслей, что для перечисления их нам надо было бы написать целую книгу. Мы полагаем, что в этом нет необходимости. Достаточно нам указать самое главное, на чем зиждется и из чего исходит вся содержащаяся в этом исповедании неправославная мысль.

Митрополит Афинагор в одном месте (стр. 60) пишет с полным основанием, что православные веруют в то, что их Церковь - Единая, Святая, Соборная и Апостольская и преподает полноту кафолической истины. Он также признает, что другие исповедания не соблюли этой полноты. Но дальше он как бы забывает о том, что если какое-либо учение в чем-либо отходит от истины, то тем самым оно является ложным. Принадлежа к религиозному объединению, исповедующему такое учение, люди этим уже отделены от единой истинной Церкви. Митрополит Афинагор готов это признать в отношении таких древних еретиков, как ариане, а говоря о современных, он не хочет их ереси принимать во внимание. И в отношении их он призывает руководствоваться не древним преданием и канонами, а "новым пониманием, которое теперь преобладает среди христиан" (стр. 12) и "знамением нашего времени" (стр. 11).

Согласно ли это с учением Святых Отцов? Вспомним, что 1-е правило Седьмого Вселенского Собора дает нам совсем другой критерий для направления нашей церковной мысли и церковной жизни. "Приявшим священническое достоинство, - значится там, - свидетельством и руководством служат начертанные правила и постановления..." И далее: "Божественные правила со услаждением приемлем и всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенное от всехвальных Апостол, святых труб Духа, и от шести святых Вселенских Соборов, и поместно собравшихся для издания таковых заповедей и от Святых Отец наших. Ибо все они, от единого и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили".

Вопреки этому принципу в "Фиатирском Исповедании" все время делается ударение на "новом понимании". "Христиане, - значится там, - теперь посещают церкви и молятся с христианами разных традиций, с которыми ранее им запрещалось общаться, ибо они назывались еретиками" (стр. 12).

Но кто ранее запрещал эти молитвы? Разве не Священное Писание, не Святые Отцы, не Вселенские соборы? И разве речь идет о тех, кто только назывался еретиками, а не были ими на самом деле? 1-е правило Василия Великого дает ясное определение наименованию еретиками: "Еретиками называли они (т.е. Св. Отцы) совершенно отторгшихся, и в самой вере отчуждившихся" разве не относится это к тем западным исповеданиям, которые отпали от Православной Церкви?

Св. Апостол Павел научает нас: "Еретика человека после первого и второго вразумления отвращайся" (Тит 3, 10), а "Фиатирское Исповедание" зовет нас к религиозному сближению и молитвенному общению с ними.

45-е правило Св. Апостолов повелевает: "Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо. да будет извержен". О том же говорит 65-е правило Апостольское и 33 правило Лаодикийского Собора. 32 правило последнего возбраняет принимать благословение от еретиков. "Фиатирское Исповедание", напротив, призывает к совместной с ними молитве и идет так далеко, что даже разрешает православным как принимать от них причастие, так и давать им таковое.

Митрополит Афинагор сам приводит сведения о том, что в "Англиканском Исповедании" большая часть епископов и верующих не признает ни благодатности иерархии, ни святости Вселенских Соборов, ни пресуществления даров на Литургии, ни других таинств, ни почитания св. мощей. Автор "Исповедания" сам же указывает на те члены "Англиканского Исповедания", в которых это выражено. Автор "Исповедания" сам же указывает на те члены "Англиканского Исповедания", в которых это выражено. И вот, пренебрегая всем этим, он допускает причащение православных у англикан и католиков и их находит возможным приобщать в Православной Церкви.

На чем основывается такая практика? На учении Святых Отцов? На канонах? - Нет. основанием для этого указывается только тот факт, что такое беззаконие уже совершалось и что существует "дружба", проявляемая к православным со стороны англикан.

Однако какое бы положение ни занимал тот, кто допускает акт, запрещаемый канонами, и какая бы дружба ни была для того побудительной причиной, - это не может быть основанием для практики, осуждаемой канонами. Как ответят Небесному Судии иерархи, которые своим духовным чадам советуют принимать вместо истинного причастия то, что часто и сами преподающие его не признают Телом и Кровью Христовыми?

Такое беззаконие вытекает из совершенно еретического, протестантского или, выражаясь современным языком, экуменического учения "Фиатирского Исповедания" о Святой Церкви. Оно не видит у нее никаких границ. "Дух Святой, - читаем мы там, - действует как внутри Церкви, так и вне Церкви. Поэтому пределы ее всегда расширены, и границ ее нет нигде. У Церкви есть дверь, но нет стен" (стр. 77). Но если Дух Божий одинаково действует как внутри Церкви, так и вне ее, зачем же нужно было Спасителю приходить на землю и ее основывать?

Забота о соблюдении и исповедании подлинной истины, преподанной нам Господом нашим Иисусом Христом, св. Апостолами и св. Отцами, при этой концепции оказывается излишней. Хотя "Исповедание" и говорит на стр. 60, что Православная Церковь "справедливо признает себя в настоящее время истории единой Церковью, которую Христос, Сын Божий, основал на земле", оно не видит необходимости в неповрежденном хранении ее веры, допуская этим сожительство истины и заблуждения.

Вопреки словам Апостола, что Христос представил ее Себе "славною Церковью, не имеющей пятна или порок или чего-либо подобного" (Еф. 5, 27), "Фиатирское Исповедание" представляет Церковь, как совмещающую в себе и истину, и то, что само оно признает отступлением от нее, т.е. ересью, хотя тут и не употребляется последнего выражения. Опровержение такого учения ясно высказано в знаменитом Послании Восточных Патриархов о Православной Вере: "Несомненно исповедуем, как твердую истину, что Кафолическая Церковь не может погрешать или заблуждаться и изрекать ложь вместо истины: ибо Дух Святый, всегда действующий через верно служащих Отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения" (чл. 12).

Подчиняясь новому догмату угождения современности, автор "Фиатирского исповедания", видимо, забывает наставление Спасителя о том, что если брат твой "и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь" (Мф. 18, 17), и такое же поучение Апостола: "Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся" (Филим. 3, 10).

Мы пишем это в открытом письме, поскольку выступления Ваши носят всенародный характер, и ради того, чтобы другие святители Православной Церкви и верующий народ знали, что не вся Церковь разделяет избранное Вами пагубное экуменическое направление. Пусть ясно будет для всех, что допущенное Вами совместное служение с инаковерующими является печальным единичным эпизодом, не могущим служить прецедентом или примером для прочих, но вызывающим огорчение и решительный протест верных чад Церкви, как действие явно неправославное и противоречащее св. канонам.

Итак, с глубокой скорбью приходится нам признать, что в так называемом "Фиатирском Исповедании" из Константинополя раздался не голос православной истины, а голос все более распространяющегося экуменического заблуждения.

Но что последует ныне со стороны тех, кого "Дух Святой поставил блюстителями пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе кровию Своею" (Деян. 20, 28)? Останется ли это официально объявленное от имени всей Константинопольской Церкви лжеучение без протестов со стороны Архиереев Божиих? Будет ли и далее, по выражению Григория Богослова, молчанием предаваться истина?

Будучи младшим из предстоятелей Церквей, мы хотели бы слышать голос старейших ранее, чем выступили сами. Но пока этого голоса не слышно. Если они еще не познакомились с содержанием "Фиатирского Исповедания", мы просим их внимательно его прочесть и не оставить без осуждения.

Страшно, чтобы не отнеслись к нам слова Господа к Ангелу Лаодикийской Церкви: "Знаю твои дела: ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч. Но поелику ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих" (Апок. 3, 14-15).

Мы ныне предупреждаем нашу паству и мы взываем к нашим собратиям, к их вере в Церковь, к их сознанию нашей общей ответственности за нашу паству перед Небесным Пастыреначальником. Мы просим их не пренебрегать нашим оповещением, чтобы явное искажение православного учения не оставалось без обличения и осуждения. Широкое распространение его побудило нас поведать скорбь свою всей Церкви. Хотелось бы надеяться, что наш вопль будет услышан.

Председатель Архиерейского Синода

Русской Православной Церкви Заграницей

Митрополит Филарет.

 

В ноябре в Найроби (Кения) прошла V Ассамблея ВСЦ. На этой ассамблее православные делегаты заявили:

 

Православные не ожидают, что другие христиане обратятся в Православие в своей исторической и культурной сущности прошлого и настоящего и станут членами Православной Церкви. Они лишь желают, чтобы все в своих Церквах и традициях углубляли полноту своей апостольской веры, воплощенной в полной экклезиологической жизни.

 

Делегацию Московской Патриархии на этой Ассамблее возглавлял митр. Никодим.

 

С точки зрения митрополита Никодима и членов Комиссии, известной опасностью, угрожающей христианскому единству и будущности экуменического движения после Найроби, является питаемая некоторыми участниками движения иллюзия, что Всемирный Совет Церквей будто бы может достичь такой степени экуменического сближения, что одна из его будущих Ассамблей превратится во всехристианский собор. Думать так — значит предполагать, что ВСЦ может в будущем стать некоей «сверхцерковью». Как известно, подобные мысли были в свое время отброшены и осуждены всеми Церквами-членами и руководством Всемирного Совета Церквей . Огорчительным представлялось членам Комиссии и то, что на Ассамблее в Найроби православные ее участники ощущали не всегда братскую атмосферу, окружавшую их. Иногда точка зрения православных выслушивалась, но вместе с тем предлагаемые ими соображения и коррективы игнорировались и не вносились в документы. Ярким примером этого явилась рекомендация V секции о рукоположении женщин, вызвавшая среди православных протест, который не был достаточно учтен Ассамблеей и ее протестантским большинством. Эти и другие существенные замечания были высказаны митрополитом Никодимом и членами Комиссии и нашли отображение в Послании Священного Синода о Пятой Ассамблее Всемирного Совета Церквей и ее результатах от 3 марта 1976 года, адресованном архиепископу д-ру Эдварду Скотту, модератору (председателю) Центрального комитета ВСЦ, и генеральному секретарю Всемирного Совета Церквей д-ру Филипу Поттеру.

(ЖМП, №2, 1979).

 

В повестке дня были разные вопросы - острые и "так себе". Во время дебатов по "горячим" темам владыка (Никодим) брал ответственность на себя, и все члены делегации должны были голосовать единогласно, глядя на святителя. По второстепенным вопросам - вразнобой, демонстрируя свободу мнений. А как определить "уровень вопроса"? Очень просто. Владыка сидит впереди, и все смотрят на его длани. Если вверх пошла правая рука, значит все - "заединщики". Если левая - полный плюрализм. Домой вернулись, как тогда говорили, "с победой", но часть здоровья владыка оставил в Найроби.

(Из воспоминаний б. иподьякона митр. Никодима архим. Августина Никитина).

 

Одним из докладчиков на этой ассамблее был представитель Константинопольскогоого Патриархата архимандрит Кирилл Ардженти, в своей речи о «Христианском единстве» он в частности говорил:

 

В заключение, я хотел бы высказать пожелание, или скорей молитву, дабы – через участие в ВСЦ все Христианские Церкви (и особенно древняя и почтенная Церковь Римская и все святые церкви находящиеся в общении с ней) и члены всех Церквей настоящих и будущих более и более возрастали во Христе, через действие Святого Духа, Духа истины, объединяющего Духа. И если не 5-ая или 6-ая ассамблея ВСЦ, то по крайней мере энн-ая будет, наконец, признана всеми христианами мира как 8-ой Вселенский Собор Единой, Святой, Вселенской и Апостольской Церкви Христовой.

(Documents and Statements 1902-1975. The World Council of Churches, Geneva, 1978. pp. 342-43).

В связи с тем, что Ватикан без предварительных переговоров с Элладской Церковью назначил в Грецию для окормления подведомственных ему приходов нового епископа вместо скончавшегося, отношения с Римом ухудшились. Архиепископ Серафим Афинский заявил Ватикану, что отныне «визиты представителей Католической Церкви в Грецию больше не будут иметь места». (Пресс-бюллетень Средне-Европейского Экзархата Московского Патриархата. № 31/76. С. 2.).

 

1976

 

3 марта Синод РПЦ МП на своем заседании рассмотрел ход работы V ассамблеи ВСЦ и принятые ею резолюции. От лица патриарха Пимена и Синода направлено было в адрес ЦК ВСЦ, его председателя архиепископа Эдварда Скотта и генерального секретаря Филиппа Портера послание, в котором высказывались ряд критических соображений; в частности, было отмечено:

 

Работа V Генеральной Ассамблеи была насыщенной и мно­гогранной, поэтому Комиссия Священного Синода по вопросам христианского единства и межцерковных отношений посвятила много времени и затратила немало усилий, чтобы произвести по возможности полный и объективный анализ как основных докладов Ассамблеи, так и ее результативных документов. На основе проделанного таким образом анализа мы обращаем к вам наши соображения, распределив их по трем нижеследую­щим разделам:

I. Вопросы, относящиеся к проблемам единства веры и христианского свидетельства

1. ...Генеральная Ассамблея в Найроби поставила перед Церквами вопрос об общем миссионерстве и евангелизации как важнейшую задачу на нынешней стадии экуменического разви­тия...

Но известно, что миссионерство и "совместное свидетель­ство" без достижения единства в вере и в основах канониче­ского устройства не только не содействуют подлинному единству, но могут быть препятствием на пути к нему, принося трудно и медленно достигаемое единство в жертву внешним эффектам, когда искусственно замалчиваются вероисповедные различия перед внешним миром...

Такое именно впечатление оставляет после себя Ассамблея в Найроби, где на первый план выдвигались вопросы совмест­ного "исповедания Христа сегодня", совместного свидетельст­ва, приоритета миссионерства и евангелизации, а поиски вос­становления христианского единства как бы отодвигались на второй план.

Но, по нашему глубокому убеждению, без достижения един­ства в вере и основах церковного устройства не может быть подлинно "общего христианского свидетельства", а следова­тельно, и достаточного успеха объединенных действий в мис­сии. Это, конечно, не означает, что должна отсутствовать вза-ч имная помощь в исполнении каждой Церковью ее долга п- христианского свидетельства, миссии и евангелизации.

2. Другой опасностью, серьезно угрожающей христианскому единству и будущности экуменического движения после Найро­би, является питаемая некоторыми участниками экуменического движения иллюзия, что Всемирный Совет Церквей будто бы может достичь такой степени экуменического сближения своих Церквей-членов, что одна из будущих его Генеральных Ассам­блей превратится во всехристианский собор.

Думать так – значит предполагать, что Всемирный Совет Церквей может в будущем стать некоей "сверх-церковью"... Отсюда один шаг к соблазнительной и опасной идее об особом эюслезиологическом значении Всемирного Совета Церквей и его центрального аппарата в Женеве...

Общеизвестно, что Всемирный Совет Церквей – это орудие в руках Церквей-членов в поисках и усилиях к достижению христианского единства. И если экуменическое движение до­стигнет, с помощью Божией, такой степени единства в вере и в основах церковного строя Церквей-членов, что можно будет восстановить евхаристическое общение между ними, то Все­мирный Совет Церквей должен будет прекратить свое сущест­вование, как выполнивший свое служение...

Для достижения этой основной цели Всемирный Совет Цер­квей должен во главу угла своей деятельности и богословских изучений поставить вопросы поисков и достижения единства...

4. Мы приветствуем стремление ВСЦ к дальнейшему разви­тию диалога с представителями нехристианских религий и се-кулярных идеологий, в котором находит свое выражение идея общей ответственности за судьбы того мира, в котором мы живем. Вместе с тем важно подчеркнуть, что Священное Писа­ние и опыт Церкви исключают возможность конвергенции хри­стианства с секулярными идеологиями. Именно поэтому диалог должен априори не допускать идеи таковой конвергенции.

Что касается диалога с представителями нехристианских религий, то он на тех же основаниях ни в какой степени не должен вести к синкретизму.

5. ...Православная Церковь не может присоединиться к по­зиции протестантского большинства, допускающего возмож­ность женского священства, нередко выражающего свое отно­шение к этой проблеме в чуждых Божественному Откровению секулярных категориях...

Божественная мудрость Христа – Устроителя Церкви – предуказала нам решение данного вопроса. Среди лиц, близких ко Христу, были и женщины, но ни одна из них не была включена в апостольскую Двоенадесятницу. Мы не можем допустить, чтобы Христос, действуя так, делал уступку духу своего време­ни. Православная Церковь считает для себя обязательным следование в этом вопросе предначертанной таким образом Самим Господом Иисусом Христом всегдашней и всеобщей церковной традиции. Церковная история не знает примеров сакраментального служения женщин.

II. Вопросы христианской вовлеченности в общественно-политическую жизнь

1. Мы с удовлетворением отметили положительные элемен­ты в обсуждении проблем развития, какие обнаружились в экуменических размышлениях по теме "Церковь и общество", в частности, в работе VI секции Ассамблеи в Найроби...

Однако недостаток вовлечения в экуменическую дискуссию представителей социалистического общества наложил свой од­носторонний отпечаток на характер докладов и результативных документов VI секции... Без достаточного внимания к решению гуманитарных, социологических, экономических, технических, экологических и других проблем в социалистическом обществе невозможно представить реальную картину происходящих в мире процессов...

2. Мы с удовлетворением отмечаем, что V Генеральная Ассамблея Всемирного Совета Церквей живо откликнулась на важнейшие проблемы современности...

В своем анализе современной ситуации Ассамблея правиль­но отмечает, что борьба за права человека немыслима без борьбы за ликвидацию тех причин, которые порождают наруше­ние этих прав...

В этой связи мы с удовлетворением отмечаем положитель­ную оценку Ассамблей Заключительного акта Хельсинкского Совещания...

Мы глубоко удовлетворены поддержкой со стороны Ассам­блеи программы ВСЦ по борьбе с расизмом, ибо убеждены в том, что все без исключения христиане должны бороться с этим страшным грехом.

3. ...Ассамблея видит одной из важных задач ВСЦ в после-ассамблейный период борьбу с дискриминацией женщин. При­ходится только с сожалением отметить, что по вопросу поло­жения женщин, который обсуждался в специальном пленарном заседании, не было заслушано представление ни одной жен­щины-христианки из какой-либо социалистической страны, ко­торая могла бы поделиться опытом жизни своих сестер в своем обществе, где нашли уже решение многие из проблем, волну­ющих женщин в других частях мира...

4. К сфере озабоченности Всемирного Совета Церквей воп­росами международного мира... относятся и несколько резолю­ций по конкретным современным политическим вопросам, ка­кие были приняты Ассамблеей...

Мы считаем важным выражение в специальной резолюции Ассамблеи глубокой озабоченности ее участников по поводу развития ядерного потенциала в ЮАР, осуществляемого с по­мощью ряда стран Запада и многонациональных корпораций, которое укрепляет апартеид и содержит в себе тяжелые пол­итические и военные последствия...

Мы выделяем резолюцию "Разоружение – Соглашение Хель­синки". Сам по себе первоначальный проект этой резолюции имел серьезное значение для привлечения внимания Церквей – членов ВСЦ к важности Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, к необходимости содействовать осуществлению в жизни его Десяти принципов...

Как известно, именно эта резолюция была использована некоторыми участниками Ассамблеи в целях компромата, непо­колебимо веря, что после всех этих мытарств наконец-то прав­да восторжествует.

Объективному освещению вопроса не содействовало, преж­де всего, то, что в ходе подготовки Ассамблеи в официальное представление на пленуме многочисленных тем, входящих в ее программу, не был включен ни один представитель Церквей – членов ВСЦ из Советского Союза или их какой-нибудь другой социалистической страны. Вследствие этого участники ассам­блеи имели по преимуществу информацию, которую доставляли им околоассамблейная газета "Ассамбли таргет" и газета "Таргет" и тенденциозные и многочисленные выступления в секциях и "слушаниях" церковных лидеров-эмигрантов из Прибалтики. Представители Церквей из нашей страны, желавшие выступать в дискуссиях на пленуме Ассамблеи по различным вопросам ее повестки дня, в редком случае получали эту возможность. Все это могло способствовать созданию одностороннего и необъ­ективного представления у многих участников Ассамблеи о жизни в нашей стране...

Нас глубоко огорчили поспешность, с какой было нарушено на Ассамблее так называемое "молчание" в отношении нашей страны и тот небратский дух, какой создавался при этом на Ассамблее...

III. Общие замечания, касающиеся работы Ассамблеи

1. На Ассамблее в моменты нередких богослужений и обще­ственных молитв обнаруживалась искусственно создаваемая атмосфера экзальтированности, которую некоторые склонны были рассматривать как действие Святого Духа. С православ­ной точки зрения, это может квалифицироваться как возвраще­ние к нехристианскому религиозному мистицизму, который не может способствовать созиданию подлинной молитвенной на­строенности, когда верующие во Христа особенно чувствуют себя братьями и сестрами. Мы приветствуем разнообразие форм молитв, существующих в различных христианских тради­циях, но мы против навязывания искусственно создаваемых экспериментальных форм, имевших место на Ассамблее, на которой, к тому же, была фактически допущена дискриминация древней литургической практики Церквей кафолической тради­ции...

2. ...Нас также удивляет то обстоятельство, что все основные доклады на Ассамблее были представлены ее протестантскими участниками, в силу чего не был услышан голос православных в представлении и раскрытии основной темы Ассамблеи "Иисус Христос освобождает и объединяет".

...В то же время, сознавая количественное меньшинство православных среди своих братьев-протестантов, мы понима­ем, что в дискуссии или голосовании весьма легко собрать арифметическое большинство голосов христиан протестантской традиции. Перед нами возникает вопрос, насколько это пра­вильно в межконфессиональной семье Всемирного Совета Цер­квей...

3. ...Как уже говорилось, ни один из представителей христи­анских Церквей из социалистических стран не был включен в число докладчиков по основополагающим проблемам програм­мы Ассамблеи. Вместе с тем была сделана попытка, не без поощрения отдельных официальных лиц Всемирного Совета Церквей, как бы подменить голос делегации Русской Право­славной Церкви мнением церковных диссидентов, находящихся в напряженных отношениях с церковной властью и в отчуждении от настроения подавляющего большинства членов Церкви.

139 Нельзя пройти в связи с этим мимо наметившейся тенден­ции во Всемирном Совете Церквей иметь прямые контакты с такими людьми, минуя церковное руководство, что рассматри­вается нами как прямое или косвенное недоверие с Священно­началию нашей Церкви или стремление посеять это недоверие. Со всей ответственностью мы не можем не обратить внимания руководства Всемирного Совета Церквей на то, что подобные контакты, могущие в какой-то степени подрывать принципиаль­ные нормы течения жизни нашей Поместной Церкви или ослаб­лять ее внутреннее единство, будут приводить к ослаблению нашего сотрудничества с Всемирным Советом Церквей.

4. На Ассамблее наблюдались также попытки дискредитиро­вать наше Отечество в глазах африканского и мирового обще­ственного мнения как государство, где права человека будто бы не имеют возможности получить полного выражения...

6. Православные (и не только православные) делегаты были неприятно изумлены исключением из внешнего оформления Ассамблеи общехристианских символов...

В свою очередь, Русская Православная Церковь, несмотря на свое несогласие с отрицательными сторонами Ассамблеи, по-прежнему ценит свое участие в этом экуменическом содру­жестве Всемирного Совета Церквей. А потому вслед за участ­никами I Генеральной Ассамблеи ВСЦ в Амстердаме мы хотим повторить, обращаясь к нашим сестрам и братьям во Всемир­ном Совете Церквей: "Мы решили оставаться вместе!"

ЖМП. 1976. №4. С. 7-13

 

26 – 2 августа cостоялись православно-англиканское собеседования в Москве. На них англикане признали формулировку «и от Сына» несостоятельным нововведением, которое должно быть удалено из Символа веры.

(ЖМП. – 1976. – № 11. – С. 50)

 

В этом году Синод Элладской Церкви выступил против установления дипломатических отношений Греции с Ватиканом, которое в это время обсуждалось в греческом правительстве. Синод «считает, что Ватикан с помощью этих контактов намерен вмешаться во внутренние дела Греции и ослабить православные позиции в этой стране»

(Пресс-бюллетень Средне-Европейского Экзархата Московского Патриархата. № 31/76. С. 2).

 

1978

 

22 июля – 13 августа в Великобритании прошла Ламбетская конференция Англиканской церкви, на которой были рассмотрены резолюции совместной православно-англиканской богословской комиссии, заседавшей в Москве в 1976 г. В 35 резолюции Ламбетской конференции говорится, что ее члены «постановили, чтобы все общины Англиканской Церкви должны постараться отказаться от употребления Филиокве в Никейском символе Веры». От РПЦ МП на Ламбетскую конференцию в качестве ее представителя был послан архиепископ Пензенский и Саранский Мелхиседек (Лебедев).

 

7 августа на заседании Синода РПЦ МП было решено направить делегацию на погребение папы Павла VI. Главой делегации был назначен митрополит Ленинградский Никодим. 9 августа митрополит Никодим прибыл в Рим и 10 августа у гроба папы Павла VI совершил панихиду. В субботу, 12 августа, митрополит Никодим вместе с представителями других Поместных Православных и инославных Церквей присутствовал на отпевании папы Павла VI. Митрополит Никодим и архимандрит Лев (Церпицкий), входивший в состав делегации, согласно определению Священного Синода от 29 августа 1978 года, должны были представлять Русскую Православную Церковь и на торжествах интронизации нового папы Иоанна Павла I. 3 сентября митрополит Никодим вместе с представителями других Церквей присутствовал на интронизации папы Иоанна Павла I.

(ЖМП, №4, 1979 г.).

 

5 сентября во время аудиенции у папы Иоанна Павла I скончался митрополит Никодим (Ротов).

Принимавший участие в этой встрече кардинал Виллебрандс в своем слове на отпевании митрополита вспоминал:

 

…Митрополит был усталым, все утро и перед тем, как войти к Папе, он принимал лекарства. В этом ему по-сыновнему помогал архимандрит Лев. Папа и митрополит приветствовали друг друга и по-братски заключили друг друга в объятия. Митрополит выразил пожелания от имени Его Святейшества Патриарха Пимена, от имени Священного Синода и всей Русской Православной Церкви долгого понтификата, благословенного Господом на благо Церкви и всего мира. Затем он выразил надежду, чтобы сближение между нашими Церквами, так хорошо начавшееся во время правления Пап Иоанна XXIII и Павла VI, продолжалось и приносило плоды, для того, чтобы мы по воле Господа нашего и Его благодати пришли к тому единению, тому совершенному общению, о котором молился Христос перед Своей смертью. И пусть любовь Господа и Его Церкви, которой так преданы мы, пусть она двигает нас к этому делу единства христиан.

Папа поблагодарил митрополита за его пожелания и, со своей стороны, попросил митрополита передать его наилучшие пожелания здоровья и плодотворных трудов Его Святейшеству Патриарху Пимену на благо всей Русской Православной Церкви. Он сказал, что он не знаком лично с Патриархом и не был знаком ранее с митрополитом Никодимом, но что он всегда всем сердцем следил за развитием экуменического движения. Он выразил надежду, что это дело продолжится успешно по благодати Божией и дальше с тем, чтобы осуществилась молитва Господня.

После слов Папы митрополит и Папа сели. В этот момент вошел архимандрит Лев и был представлен митрополитом Папе. Папа сказал ему несколько слов, которые митрополит слушал улыбаясь. Едва закончилась эта короткая беседа, как я увидел, что лицо митрополита побледнело, затем он стал сползать со своего кресла на ковер, испустив глубокий вздох. Папа и я, оба потрясенные, приблизились к нему. Папа вызвал врача. Мы положили митрополита в более удобное положение, подложив под его голову подушку. Прибежавший архимандрит Лев проверил пульс и стал выслушивать стетоскопом биение сердца. Митрополит еще два раза испустил глубокий, безболезненный вздох. Вошел врач, он сделал массаж сердца и укол. Тогда Папа, я, архимандрит Лев и переводчик отец Арранц опустились на колени, и Папа стал читать отходные молитвы, на которые мы отвечали. Папа также прочитал молитву об отпущении грехов. Врач, закончив последний массаж и контроль, смог лишь констатировать смерть. Это была остановка сердечной деятельности…

(ЖМП, №4, 1979 г.).

 

Тело митрополита было положено в гроб, который незадолго до этого послужил временным ложем для усопшего Павла VI, - перед тем, как папу похоронили в крипте собора св. Петра. И именно в этом гробу тело митрополита было отправлено из Рима в Ленинград. Согласно международным правилам, в таких случаях гроб должен быть запаян. Поэтому было решено не вскрывать его заново во время отпевания в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры.

(Воспоминания б. иподьякона митр. Никодима архим. Августина Никитина).

 

Присутствовавший при кончине митрополита испанский иезуит о. Мигель Арранц, бывший в тот день переводчиком, в данном им интервью вспоминал:

 

…по протоколу дело касалось визита почести, который каждая делегация должна была отдать новому Папе после его интронизации. Никакой частной беседы не предусматривалось для этого случая. Но митрополит Никодим хотел говорить с Папой лично. Он просил встречи вне протокола, пользуясь встречей с делегациями. И он сильно настаивал у Казароли, чтобы эта возможность ему была дана… когда рано утром я прибыл в Коллегию, я нашел Никодима взволнованным. Он мне сказал, что он не спал ночь. Он испытывал внутри удушающий жар… Он задыхался. В 7 утра его секретарь, архимандрит Лев, измерил давление. Поскольку у него были проблемы с сердцем, он принял нитроглицерин, понижающий давление. К тому же, ночью у него украли машину, которая ему была предоставлена для поездки в Ватикан. Этот случай его сильно взволновал. Я пытался его успокоить немного. Выходя из Руссикума, он сказал: «Отец Мигель! Когда день начинается плохо, он хорошо кончается»… Едва войдя, Иоанн-Павел I направился к митрополиту, улыбаясь. Он его поприветствовал с большой теплотой… частная беседа продолжалась примерно четверть часа». На вопрос – «Что сказал митрополит Никодим Иоанну-Павлу I?» отец Арранц ответил: «Я не могу это сказать, это тайна. Но его слова шли от чувства полного доверия, как у сына, пришедшего к своему отцу… Я также помню, что он говорил с Папой тихо; в некоторые мгновения он еще понижал голос, как бы для предохранения от постороннего нескромного слуха. Он хотел, чтобы никто не мог услышать… Как только беседа закончилась, архимандит Лев был приглашен войти. Никодим его представил Папе, говоря, что Лев учился в Риме, в Григорианском институте, и что он говорит по-итальянски. И тогда Папа стоя начал говорить с архимандритом. Никодим также стоял в стороне от него. В момент, когда беседа с о. Львом подошла к концу, Никодим, ничего не говоря, сел и, присаживаясь, наклонился вперед, как бы для выражения почтения, великого почтения… до такой степени, что, в один миг я был удивлен; зная, как он чтил протокол, я подумал о жесте вежливости… Он опустился к ногам Папы. Мы пытались его поднять. Папа сам склонился над ним, стараясь его поддержать. В этот миг изрядного смущения Иоанн-Павел I не отдал себе сразу отчет в том, что произошло. Я ему сказал, что митр. Никодим болен сердцем, тогда как архимандрит, выбежавший, чтобы взять маленький чемоданчик с медикаментами, сделал ему инъекцию сердечного стимулятора, но безрезультатно. Глаза митрополита оставались немного приоткрытыми. Я пробормотал тогда Святому Отцу: «Прочтите ему отпустительную молитву». Папа склонился на колени и прочел разрешительную молитву по-латыни. Врач вошел немного позже, и ему ничего не оставалось, как дать заключение о смерти митр. Никодима… Иоанн-Павел I был в замешательстве… «Боже Мой, Боже Мой, надо, чтобы и это со мной приключилось!», повторял он и временами казался совершенно потерянным, таким потерянным, что в тот миг, когда вошел врач, а Никодим был распростерт на полу, он принялся собирать гранулы нитроглицерина, во время всей этой сутолоки упавшие на пол. Он мне их вложил в ладонь… Я ему сказал: «Ваше Святейшество, они уже ни к чему не нужны отныне…»… Папа вышел из библиотеки для приема других делегаций, которые его ожидали. Но после того, как тело митр. Никодима перенесли в другую комнату, я был снова вызван для перевода приветствия болгарской делегации. Так я оказался снова возле Папы. Болгарский епископ должен был бы тотчас выразить почести, но старому православному иерарху и Папе не удалось поговорить. Тогда я принялся читать текст речи, которую я должен был переводить на итальянский. И я продолжал читать, тогда как они молча плакали, оба. Не говоря ни слова… Два дня спустя, 7 сентября, я сопровождал на встречу с Понтификом русскую делегацию, прибывшую в Рим для увоза на родину тела митрополита. Русская делегация была принята в той же комнате, где два дня ранее умер Никодим. Перед аудиенцией я обменялся несколькими словами с Монсеньором Мажэ. Он мне сказал, что уже две ночи, как Святейший Отец не спит и что он был до крайности потрясен этой смертью. Папа рассказал членам делегации о последних минутах жизни митр. Никодима, и он также сделал намек на то, что было между ними сказано». Иоанн-Павел I публично намекнул на эту беседу. «Два дня назад, - сказал Папа, - на моих руках умер митрополит Никодим из Санкт-Петербурга. Я как раз отвечал на те слова, которые мне были им обращены. Я уверяю вас, что в своей жизни я никогда не слышал столь добрых слов для Церкви, как те, которые он произнес тогда. Я не могу их повторить, это останется тайной…

(Источник:франкоязычный форумhttp://fr.groups.yahoo.com/group/orthodoxierusseoccident/message/1403)

 

Архиеп. Василий Кривошеин в своих воспоминаниях писал:

 

Тем не менее, его внезапная смерть, настигшая его в Риме, поразила нас всех. Не только потому, что мы привыкли, что он после всех своих инфарктов поправляется, но ещё больше от скорбной обстановки, в которой она произошла. Это случилось в Ватикане, в присутствии Папы, вдали от своей епархии и вообще от православных. Конечно, всякая смерть есть тайна Божия, и является дерзновением судить, почему она случается в тот или иной момент и что она означает, но лично я (и думаю большинство православных) восприняли её как знамение Божие. Может быть, даже как вмешательство Божие, как неодобрение той спешки и увлечения, с которыми проводилось митрополитом дело сближения с Римом. Все его поездки на поклон к Папе, причащения католиков и даже сослужения с ними, и всё это в атмосфере одновременно скрытости и демонстративности. Правы мы были или не правы, - один Бог это может знать. Но таково было наше непосредственное подавляющее православное переживание. Меня всё это наполняло скорбью, тем более что я так долго знал покойного, общался с ним, любил его и ценил его труды на благо Церкви.

 

Иеромонах Серафим (Роуз) в статье “Исповеднический подвиг Бориса Талантова” писал:

 

Митрополит Никодим, к слову, неожиданно умер в 1978 году в Риме, во время встречи с папой римским Иоан-ном Павлом Первым, в прямом смысле, на руках у папы, и первые молитвы о его упокоении были совершены католиками. Его неожиданная смерть, настигшая его в окружении инославных, стремящихся к заключению очередной ложной "унии", может рассматриваться истинно- православными христианами лишь как свидетельство предательства Православия митрополитом Никодимом.

 

В ответ на признание англиканами в 1976 г. женского священства, Констfантинопольский Патриархат пересмотрел свое отношение к длившемуся уже несколько десятилетий диалогу с ними. Митрополит Афинагор Фиатирский заявил:

 

…богословский диалог (между православными и англиканами) будет продолжаться, хотя теперь это просто академические и информационные упражнения, и больше не церковное стремление, имеющее своей целью воссоединение Церквей.

( As quoted in Anglican-Orthodox Dialogue: The Dublin Agreed Statement, (Crestwood, N.Y.: St. Vladimir’s Seminary Press, 1985), p.3).

1979

 

25 – 27 июня на совещании в Шамбези представителями десяти Православных Церквей было провозглашено, что

 

цель диалога между Римско-Католической Церковью и Православной Церковью установление полного общения между этими двумя Церквами. Это общение на основе единства веры, общей жизни и общего Предания древней Церкви найдет свое выражение в совместном совершении евхаристии... Можно надеяться, что таким образом станет возможно последовательно и преемственно устранить определенные препятствия, которые противостоят возобновлению совместной жизни двух наших Церквей...

 

30 ноября Папа Иоанн Павел II посетил Константинопольский Патриархат.

 

Патриарх в мантии встретил папу у входа в патриарший собор, затем, под пение хора, они вместе вошли в храм. Началась служба, совместно была прочитана молитва «Отче наш», прозвучали многолетия, а в конце – приветственные речи и последовавшие за ними бурные аплодисменты. Затем первоиерархи, сопровождаемые торжественным крестным ходом, вышли из церкви и удалились в здание патриархии. Вечером того же дня папа отслужил мессу в латинской церкви Св. Духа. Перед ее началом появился патриарх в сопровождении митрополитов и под несмолкающий гром аплодисментов на солее обменялся поцелуем мира с папой. В это время хор пропел на латинском языке специальный гимн в честь патриарха. Затем был организован прием в нунциате. Через несколько дней, в праздник Св. Апостола Андрея, патриарх с митрополитами отслужил торжественную литургию в патриаршем соборе. Папа Иоанн Павел II пришел перед самым началом службы и был встречен самим патриархом. Патриарх под гром аплодисментов отвел папу на почетное место, откуда тот следил за ходом всей службы. Затем патриарх вышел из царских врат и подошел к папе, чтобы обменяться с ним поцелуем мира. «Отче наш» прочитал сам папа на латинском языке. По завершении литургии последовал обмен подарками, приветственными речами и неизбежными в таких случаях многолетиями, после чего первоиерархи вновь обменялись поцелуями и вместе благословили народ. Выйдя из храма, патриарх и папа повторно благословили всех собравшихся. В своей речи, обращенной к папе, патриарх сказал: «Мы верим, что в этот момент с нами пребывает Сам Господь, а над нами – Дух Утешитель, радуются с нами вместе братья Петр и Андрей, ликуют души наших Отцов и мучеников, которые напоминают нам, что перед нами, на нашей ответственности – нетерпеливое ожидание разделенных христиан, боль человека, живущего без Бога и без Христа...»

(Иером. Савва (Янич). Вероотступничество).

В конце визита Папа и Патриарх Димитрий заявили о создании «Совместнй международной комиссии по богословскому диалогу между Православной и Католической Церковью». В одной из своих речей во время этого визита папа сказал: «Мне кажется, что мы не должны задаваться вопросом – можем ли мы установить полное общение, но вопрос должен ставиться имеем ли мы право пребывать разделенными».

(Fr. Ronald Roberson. East and West, healing the rift).

Текст общего заявления гласил:

 

…Мы благодарны нашим предшественникам, Папе Павлу VI и Патриарху Афинагору I, за все, что они сделали в деле примирения наших Церквей и за то, что они способствовали нашему продвижению на пути к единению.

Прогресс достигнутый в подготовительных стадиях позволяет нам заявить, что скоро должен начаться богословский диалог и мы скоро объявим имена участников Католическо-Православной комисси, которая будет его вести.

Богословский диалог будет направлен не только на установление полного общения между Католической и Православной сестрами-Церквами, но также, надеемся, приведет к многим диалогам, возникающим сейчас в Христианском мире в поисках объединения.

Диалог любви (Иоанн. 13,34; Еф. 4, 1-7), укорененный в совершенной верности единому Господу Иисусу Христу и Его произволению о Своей Церкви (Иоанн. 17, 21), открыл путь к лучшему пониманию наших общих богословских позиций, и таким образом, открыл новый подход к богословской работе и к новому отношению и оценке общего прошлого наших Церквей. Очищение коллективной исторической памяти наших Церквей является важным плодом этого диалога любви и необходимым условием будущего прогресса. Этот диалог любви должен продолжаться и углубляться в виду того сложного наследства, которое нам досталось и той реальности, в которой мы должны трудиться.

Мы хотим, чтобы шаги к объединению дали нам новые возможности для диалога и сотрудничества с верующими других религий, и со всеми людьми доброй воли, дабы любовь и братолюбие превозмогли над ненавистью и противостоянием. Мы надеемся таким образом внести свою лепту в дело утверждения истинного мира в мiре. Мы испрашиваем этот дар, от Того, Кто есть, и Кто будет, Христа единого Спасителя нашего и истинного Мира.

(CNEWA Canada. A papal agency for humaniarian and pastoral support).

1980

 

22 апреля на Св. Горе Афон было созвано чрезвычайное удвоенное собрание Свящ. Кинота, который выпустил следующее заявление по поводу услившихся диалогов Константинопольского Патриарха с инославными, особенно с католиками:

 

Веруем, что святая Православная Церковь есть единая, святая, соборная и апостольская Церковь Христова, и в силу этого в ней существует непрерывное апостольское преемство. В противность сему, «церкви» и «исповедания» Запада, во многом отступив от веры Евангелия, апостолов и отцов, лишились освящающей благодати, истинных таинств и апостолького преемства. Как подчеркнул митрополит Максим Ставропольский (директор семинарии на о. Халки. м. В.): «Православие это не одна из церквей, но сама Церковь. Она сохранила неповрежденным учение Христа в своем первоначальном великолепии и во всей своей чистоте. Кроме простой, неразрывной исторической преемственности и последовательности, в ней также присутствует духовная и онтологическая истинность. Та же Вера, тот же Дух, та же жизнь. Это то, что создает отличительные свойства Православия, и то, что доказывает ее право, называть себя Церковью " (Episkepsis, #227, March 15, 1980)…

Диалоги с инославными - если таковые имеют цель поведать им о православной вере, дабы, когда их глаза откроются божественному свету, они бы обратились к православной вере - не осуждаются. Но богословский диалог ни в коем случае не должен сопровождаться общей молитвой, участием в богослужебных собраниях, совместными службами или иными действиями, которые могут создать впечатление, что Православная Церковь признает римо-католиков как полноценную Церковь, а Папу - как канонического Римского епископа. Такие действия вводят в заблуждение как православных, так и католиков, у которых складывается ложное представление относительно отношения к ним со стороны православных... Благодатью Божией, Святая Гора - как и православный народ Божий - сохраняет преданность вере святых апостолов и святых отцов, в том числе и из любви к инославным, которые получают немалую пользу, когда, видя твердость православных в православной вере, осознают собственную духовную болезнь и путь к исцелению от нее. Безуспешные попытки объединения, бывшие в прошлом, учат нас, что для непреложного единства, осуществляющегося, по воле Божией, в истине Церкви, необходимо готовиться и действовать иначе, нежели это было в прошлом и происходит в наши дни...

Святогорцы очень огорчены тем, что некоторые православные иерархи, участвуют в римо-католических службах, праздниках и шествиях, особенно во время возвращения св. мощей. И наоборт, мы приветствуем тех иерархов, которые всенародно высказывают свои опасения о сохранении чистоты Православия.

Мы выражаем наше полное согласие со сказанным Святейшим Вселенским Патриархом во время визита Папы в Константинополь, именно, что между православными и римо-католиками существуют различные препятствия: «Во-первых, у нас есть серьезные богословские разногласия, касающиеся основных принципов Христианской веры» (Episkepsis, #221, Dec. 1, 1979, p. 17). Эти расхождения в принципах Христианской веры требуют, чтобы мы не участвовали в общих литургиях и богослужениях пока не будет достигнуто единение в вере… Святая Гора не может принять мнения, выраженного в совместном заявлении Патриарха и Папы, относительно «очищения коллективной исторической памяти наших Церквей» и частичного открытия, посредством диалога любви, дороги к «новым движениям в богословской работе и новому отношению к общему обоим Церквам прошлому» (Episkepsis, ibid., p. 19). На самом деле еретики должны очистить свою историческую память от всех отклонений в вере и традиции от Православной Веры.

…С православной точки зрения нет никакого оправдания оптимистическому подходу к межконфессиональному диалогу, поэтому тут нельзя проявлять поспешность. Римо-католики стараются подталкивать православных к диалогу, расчитывая укрепить себя посредством поглощения православных, ибо они, как всем известно, переживают сильные внутренние шатания и кризис. У них также вызывает опасение участившиеся обращения католиков в Православие. Но для православных нет причин спешить с диалогом, ибо паписты продолжают коснеть и неподвижны в своих учениях о непогрешимости пап, униатстве и др. погибельных учениях. Поспешность в диалоге в таких условиях равносильна духовному самоубийству для Православия…

(Orthodox Christian Information Center).

 

На о. Патмос и Родос состоялось I заседание смешанной комиссии по православно-католическому богословскому диалогу. На встречи обсуждалась экклесиология (учение о Церкви) и ее связь с таинством Евхаристии и тайной Троицы.

На заседании было решено создать три подкомиссии и смешанный координационный комитет. Подкомиссии работали над одной общей темой: “Тайна Церкви и Евхаристии в свете тайны Святой Троицы”.

 

5 – 8 октября в Шевтони (Бельгия) прошло заседание подкомиссии смешанной комиссии по православно-католическому диалогу.

 

27 – 30 декабря в Риме прошло заседание подкомиссии смешанной комиссии по православно-католическому диалогу.